Необходимо сказать, что оценки вылова, полученные из материалов Главрыбвода, научных и иных источников, существенно расходятся, что указывает на полную неразбериху в промысловой информации и статистике. Проведенный анализ свидетельствует и о системном занижении фактического вылова по многим объектам промысла, особенно дорогим.

Действительно, трудно поверить, что крабы, за квоты на которые идет настоящая борьба, оказываются вдруг недоловленными. А это, судя по рассмотренным документам, происходит сплошь и рядом.

Обращает на себя внимание весьма интересное обстоятельство: квоты на вылов и фактический вылов по проверенным объектам "научного промысла" совпадают с невероятной точностью. Например, вылов лосося судном "Парамушир 101". Квота 475 тонн, вылов 474,912 тонны. По судну "Маяк". Квота 384 тонны, вылов 383,998 тонны. Аналогичные данные и по множеству других судов. Эти отчетные цифры рассчитаны на профанов. Опыт показывает, что таких совпадений (до двух кг.!) не бывает. Улов массовых объектов промысла вряд ли может быть определен точнее, чем (+/- ) 1 тонна (в крайнем случае - до сотни кг.). Отсюда следует, что "совпадение" фактического вылова до нескольких килограмм выделенным квотам не более чем "подгон" под нужный ответ. И это обстоятельство вызывает серьезные сомнения в достоверности всей предоставляемой информации.

Остановимся лишь на некоторых фактах, характеризующих степень достоверности той информации, которой ведомство "кормит" правительство и общество.

Лососи Дальнего Востока. По данным Главрыбвода, вылов лососей в 1996 г. составил 80 744 тонн. "Статистические сведения по рыбной промышленности России 199й-1996" дают иную цифру - 135 617 тонн. Расхождение в 56 тыс. тонн. Выходит, что орган, который должен контролировать промысел просчитался на величину, близкую к отчетной цифре!

Ориентировочная цена этого неучтенного ведомственной рыбоохранной структурой вылова составляет около 60 млн. долларов!

Есть и более высокая и, похоже, более точная цифра вылова. Ею оперируют специалисты Дальнего Востока, ведущие более точный учет этих объектов промысла. Они оценивают вылов лососей в 1996 г. в 163167 тонн. Разница между объемом вылова, показываемым рыбоохраной и названной цифрой составляет более 83 тыс. тонн. В два раза больше самой отчетной цифры! А коммерческая стоимость этого объема может быть оценена примерно в 80 млн. долларов!

Может быть, Главрыбвод просто ошибся" Возможно. Но даже если это ошибка, то люди, причастные к ней, должны быть лишены возможности делать такие ошибки впредь. Слишком дорого они обходятся. Впрочем, на ошибку это не похоже. Это просто обычная, традиционная для рыбохозяйственного ведомства фальсификация.

А вот совершенно удивительные факты, свидетельствующие о нежной заботе чиновников об иностранных рыбаках. В 1997 г. объем японского вылова лосося дрифтерными сетями был установлен в 26 тыс. тонн и увеличен по сравнению с 1996 г. на 4 тыс. тонн. При этом объем вылова российских рыбаков был снижен с 18 тыс. тонн до 6 тыс. тонн. Вопрос о том, кто имеет приоритет на рыболовство в российской экономической зоне, имеет абсолютно однозначный ответ. Выходит, российские рыбаки являются просто обузой для рыбохозяйственного ведомства. Это один из способов выдавливания российских рыбаков из рыболовства и их разорения. Поэтому целые прибрежные регионы и прозябают в нищете.

Анализ отчетов региональных структур Главрыбвода показывает, что так называемые научные квоты являются в значительной степени прикрытием обычной промысловой деятельности, причем для этого выделяются наиболее ценные объекта промысла. Так, "научный" промысел лосося в Петропавловско-Командорской подзоне давал в уловах 75% наиболее дорогого лосося - нерки. А вот наиболее многочисленный, но дешевый вид - горбуша составлял почему-то в уловах "ученых" от 0 до 0,5%. Трудно говорить что такой лов являлся научным. Он способен лишь дезинформировать науку. Аналогичная ситуация и в других подзонах Камчатского региона.

В сложившейся ситуации представляется, что практика выделения квот должна быть прекращена, так как является прикрытием коммерческого промысла на крайне льготных условиях узкого круга лиц. Такой промысел не решает и проблемы финансирования науки.

Высокая рыночная стоимость нерки стала причиной ее хищнического лова и существенного превышения общего допустимого улова (ОДУ). Вот только один пример.

Приказом Госкомрыболовства № 47 от апреля 1997 г. (Приложение 1, пункт 3) объем вылова нерки по Камчатско-Курильской подзоне был установлен в 5277 тонн.

Фактический же вылов составил:

Выходит, по одной лишь подзоне вылов составил 12 800 тонн, что более чем в два раза выше, чем установлено лимитом. Только перелов нерки составил 7523 тонны! А это все миллионы и миллионы долларов незаконных доходов избранных ведомством лиц и предприятий.

Если использовать существующие методики оценки нанесенного ущерба (Постановление Правительства РФ № 515 от 25 мая 1994 г.), то получается огромная сумма: более 3 триллионов рублей (500 млн. долларов). Браконьерство стало обычным видом деятельности под прикрытием ведомственной рыбоохраны. Говорю: под прикрытием, так как без прикрытия можно поймать лишнюю тонну-две, но 7,5 тыс. тонн - исключено. Особенно если учесть утверждение ведомства о том, что ведомственная рыбоохрана высокоэффективна. В чьих карманах осели 500 млн. долларов, остается "загадкой" только для прокуратуры, МВД, ФСБ.

И снова возникает вопрос о приоритетах. Факты свидетельствуют о том, что приоритет имеют иностранцы. Определенную тревогу этот вопрос, как и вопрос о переловах нерки, вызывает и у руководства Камчатской области. Однако ведомство упорно проводит свою политику обеспечения приоритета иностранного промысла перед отечественным.

Общеизвестно, что наиболее ценным промысловым объектом на Дальнем Востоке по-прежнему остаются крабы. По данным Главрыбвода, ОДУ на крабов в 1996 г. составил 56 813 тонн. По его же данным вылов краба составил 49 860 тонн. А вот те же "статистические сведения", на которые мы уже ссылались выше, показывают, что вылов составил 71 490 тонн. Это перелов в 21 тыс. тонн, рыночная стоимость которых составляет более 200 млн. долларов.

Обратим внимание на то обстоятельство, что в том же 1996 г. только квот для "научного" промысла краба было выдано в объеме 16 735 тонн, что составило около 30% от ОДУ!

Кроме того, как свидетельствуют даже представители некоторых ведомственных рыбинспекций, при проведении "научного" лова допускаются еще и переловы. Так, перелов в 15 тонн краба был допущен СРТМ-К "Остров Попова", принадлежащем ТОО "Аквамарин" и работавшем по научной программе КамчатНИРО.

В ряде случаев, когда при "научном" лове допускается перелов, ведомство покрывает его установлением задним числом новых, повышенных квот вылова. Так произошло, например, с синим крабом, вылов которого составил 2301 тонну, вместо определенных ОДУ и квотой - 1590 тонн. Задним числом (19 сентября 1996 г.) Госкомрыболовство увеличило квоту вылова синего краба на 750 тонн. Вот вам и вся проблема! На нашей фабричке, как известно из истории, ни одной забастовочки.

Такая процедура называется корректировкой ОДУ. Сам утвердил, а затем сам и переутвердил! Именно для этого ведомство настаивает на том, что только оно должно владеть, пользоваться и распоряжаться (фактически быть собственником) российской сырьевой базой. Именно это с неимоверным упорством протаскивается в проекте закона "О рыболовстве и охране водных биологических ресурсов". Ларчик открывается элементарно. Просто нет в нашем отечестве желающих открыть его и заглянуть внутрь!

Еще несколько фактов. Камчатрыбводу удалось установить, что при научном лове некоторых не квотируемых, редких видов крабов (крабоид коуэззи и верилли), популяции которых, действительно, требуют проведения исследований, на самом деле вылавливаются хорошо изученные крабы - стригуны. Интересно. что если в 1995 г., при отсутствии инспекторов рыбоохраны, было поймано 300 и 500 тонн "экзотических" крабов, то в 1996 г., в присутствии на борту инспекторов, этих крабов в значительных объемах поймать не удалось. Всего 0,3 и 0,2% процента! (Данные по судну "Норзен Энтерпрайз"). Получается, что судно совместного предприятия под прикрытием "науки" ловило те виды крабов. на которые у них не было разрешения и промысел которых не предусматривался программой.

Анализ материалов показывает, что при "научном" лове вылов систематически занижается. Так, в отсутствии инспекторов научные работники на судне "Биотрон" выловили за три месяца всего 5(!) тонн краба. Как пишут сотрудники "Камчатрыбвода", в присутствии инспекторов и краб ловится лучше и сроки работ сократились втрое". Однако это происходит только тогда, когда договорится с конкретным инспектором не удается. Редко, к сожалению, это бывает.

Совершенно очевидно, что ведомственная наука втянута в коммерческую деятельность и поставлена в условия, когда жажда доходов приводит ее к прямой фальсификации научных материалов.

Представляет большой интерес оценка такой "научной" деятельности экономикой. Однако все попытки получить конкретные данные по промыслу крабов по "научной" программе ВНИРО и других институтов (договора с производственными организациями на промысел) были блокированы чиновниками департамента по рыболовству. По этой причине приводим экспертный анализ, исходя из сложившихся соотношений цен.

По лимитам (квотам) ВНИРО промысел краба в Северо-Западной части Охотского моря вело АО "Содружество". Ему институтом было выделено 55 тонн краба. 55 тонн и было выловлено. При цене порядка 10000 долларов за тонну стоимость улова составляет порядка 550 тыс. долларов.

Аренда судна (по максимуму) - 3000 долларов в сутки (реальная стоимость не превышает 1000 долларов в сутки в зависимости от типа судна). Месяц работы стоит 90 тыс. долларов. Три месяца - 270 тыс. долларов.

Доход ВНИРО должен составить 280 тыс. долларов. Возникает вопрос: поступили ли на счет ВНИРО эти деньги? Ответить на этот вопрос оказалось невозможно потому, что администрация ВНИРО и руководство ведомства категорически отказали в предоставлении контрактов на реализацию "научных" квот ВНИРО и прохождение денег по банковским счетам. Смешно, но противодействовал членам комиссии недавний борец с экономической преступностью в рыболовстве М. Комков, ставший к тому времени заместителем директора ВНИРО.

Следует со всей определенностью отметить, что работа по так называемым научным квотам - не более чем обычная аренда судов, но за нее расплачиваются квотами на промысел. Как делят деньги от реализации продукции, остается тайной. Руководство комиссии не захотело проверить этот крайне острый вопрос.

Еще более интересное положение с научными квотами в Дальневосточном институте - ТИНРО-центр. В 1996 г. ему было выделено для собственных нужд 3,1 тыс. тонн краба, а в 1997 году - 4,3 тыс. тонн. Объемы просто фантастические!

Ориентировочная стоимость этих ресурсов составляет 31 и 43 млн. долларов соответственно! Таких средств вполне хватило бы на любые исследования на многие годы. Вопрос только в том, куда попадают все эти деньги. Работа комиссии не дает ответа и на этот вопрос. В свою очередь возникает вопрос о том, почему высокая комиссия Главного Контрольного управления Президента России не захотела обстоятельно разобраться с такой острейшей проблемой. На этот счет существуют только догадки, которые сводятся к тому, что в отрасли и ведомстве слишком легко оперируют огромными неучтенными сумами. Сумма в 2,5 млрд. долларов в год поражает воображение и открывает (или закрывает) любые двери в зависимости от того, что в данный момент нужно отраслевым и ведомственным паханам.

Необходимо отметить, что в последние годы различными обманными способами официальная стоимость наших объектов промысла на рынках Японии, Южной Кореи и других стран занижается, что связано в первую очередь с занижением контрактных цен и утаиванием существенной части валютной выручки при легальном экспорте. Хотя, как было показано выше, основу, конечно же, составляет нелегальный экспорт.

Приведенные факты свидетельствуют о том, что квотирование в отрасли носит абсолютно конъюнктурный характер и имеет мало общего с объективными научными оценками запасов промысловых объектов.

"Научный" же промысел, в свою очередь, не только является прикрытием обычного коммерческого промысла, но еще и существенно фальсифицирует результаты промысловой деятельности, что в дальнейшем определенно скажется на оценках запасов.

Обычным правилом в отрасли стало выделение квот по телеграммам руководства ведомства. Рыбоохранные структуры об этом чаще всего просто ставятся в известность. Естественными спутниками таких действий являются путаница и произвол.

Масштабы такого выделения и перераспределения квот превышают 10% от первоначальных объемов.

В свою очередь, продажа квот, выделенных на поддержку отрасли, проводится через свои "доверенные" предприятия без конкурса.

Аналогичным образом (без конкурса) осуществляется и реализации "научных" квот, что, как и в первом случае, открывает широкие возможности для манипуляций.