Назад

Глава 5. Рыболовство в законе

5.1. Сначала был кодекс

Государственное управление в области рыболовства, как, впрочем, и в большинстве других отраслей народного хозяйства, до сих пор осуществляется на основе значительного количества распорядительных документов, издаваемых правительством, ведомствами и, в отдельных случаях, президентом страны.
Нужно сказать, что управление отраслью было аналогичным и в советское время. При этом в ряде стран законодательство о рыболовстве существует давно и является основой взаимодействия государственной власти и рыбопромышленного бизнеса.
В нашей стране уже почти 10 лет идет разговор о необходимости законодательного оформления отношений в сфере российского рыболовства. И это, по-видимому, не лишено смысла. Все дело в том, что понимать под законодательством в области рыбохозяйственной деятельности.
Совершенно отчетливо здесь просматриваются два различных подхода:
1) создание комплекса объективных и взаимоувязанных норм и правил, жестко ограничивающих произвол чиновников и обеспечивающих реальное равноправие хозяйствующих субъектов в условиях рыночной экономики;
2) трансформация в закон ныне существующих распорядительных и нормативных документов исполнительной власти в области рыбохозяйственной деятельности, закрепляющее всевластие чиновников и вручающее им огромные биологические ресурсы в фактическую собственность.
В зависимости от преследуемой цели и должен формироваться соответствующий проект закона о рыболовстве. Так как проект закона готовился в рыбохозяйственном ведомстве, легко понять, что в основу всех вариантов проекта (их было не менее десятка) закладывалась одна и та же концепция, нужная узкому кругу рыбопромышленников и чиновников.
Поскольку рыболовство является весьма специфическим, мало известным обществу видом деятельности, а ведомство обладает достаточными административными ресурсами и активно сотрудничает с "рыбными" квазиолигархами, располагающими огромными финансовыми возможностями, сделать это было № трудно. Говорят, что за семь лет блуждания проекта по законодательным коридорам, только на стимулирование "понимания" в Думе и Совете Федерации было израсходовано порядка двух десятков миллионов долларов.
Представляет интерес логика чиновников, которая наиболее отчетливо просматривается в первом варианте проекта закона В то время им еще казалось, что пройдет все, что они пожелают, и вот эти их "желания" наиболее точно характеризуют идеологов множества проектов российского рыбохозяйственного законодательства. Важно понять, чего же они хотели, каков предел их устремлений? Поэтому мы останавливаемся на первом варианте проекта закона о рыболовстве. Он назывался тогда "Кодексом РФ по рыболовству и аквакультуре" и вполне может служить еще одним штришком, иллюстрирующим манию величия руководителей отрасли и их приближенных. Действительно: если есть Гражданский кодекс, так почему же не быть рыбному?
Предложенный в 1995 г. Комитетом РФ по рыболовству "Кодекс Российской Федерации о рыболовстве и аквакультуре" был построен на основе порочной концепции и предусматривал сохранение командной экономики в отрасли, всевластие чиновников и полную дискриминацию самодеятельного населения, желающего заниматься бизнесом в сфере рыбного хозяйства. Несмотря на то, что кодекс противоречил Конституции РФ, Гражданскому кодексу РФ и ряду основополагающих законов страны, он с неимоверным упорством "проталкивался" высокими чиновниками ведомства и рядом депутатов Госдумы.
Фактически это был документ о закреплении прав Комитета РФ по рыболовству и его чиновников, которые давно и не без оснований оспариваются. Одобрение этого документа гарантировало бы закрепление коррупции и криминала в рыболовстве на вечные времена.
Смешно об этом говорить, но кодекс планировался как надзаконный документ, имеющий приоритет не только по отношению к другим законам РФ на территории России, но и во всем мире, если рыболовством занимается гражданин России или российское юридическое лицо по соглашению с иностранным государством, что без стеснения и было записано в самой первой статье (ст. 1).
Одна из первых статей прямо указывает, что законодательство РФ в области рыболовства "состоит из настоящего кодекса, принимаемых в связи с ним законов и иных нормативных актов Российской Федерации". Это означает, что все законы, затрагивающие рыболовство, должны соответствовать кодексу. Подражание Гражданскому кодексу в данном случае безосновательно. Гражданский кодекс в некотором смысле является экономической конституцией рыночной экономики, чего не скажешь о рассматриваемом антирыночном документе - Кодексе о рыболовстве.
Дальше - больше. Оказалось, что "разработчикам" хочется исключить из сферы рыболовства ряд норм Гражданского кодекса: "к водным биоресурсам нормы гражданского права, касающиеся имущества, в том числе продажи, залога и других сделок, применяются постольку, поскольку это допускается настоящим кодексом и иными федеральными законами". Все понятно? Никаких там Гражданских кодексов! Как мы скажем, так и будет!
Эта формулировка попросту отменила бы верховенство Гражданского кодекса над отраслевым и дала возможность чиновникам расширительно толковать все, что им вздумается.
Весьма симптоматичным является тот факт, что среди основных принципов, как и в последующих вариантах закона, нет даже нескольких слов о содействии гражданам и юридическим лицам в осуществлении их деятельности в сфере рыболовства и рыбоводства. Основной мотив - государство, граждане - понятия второстепенные. Все, как было в коммунистической Конституции: не государство для граждан, а граждане для государства. И хотя новая Конституция за два года до этого проекта отвергла такой принцип, авторы кодекса об этом, надо полагать, не догадываются.
Очередным штрихом к картине мании величия руководителей ведомства может служить требование в одной из статей о назначении руководителя ведомства непосредственно Президентом РФ. Эта же статья предоставляет замечательные полномочия по восстановлению бывших главков Минрыбхоза СССР: "...создает свои территориальные органы и назначает соответствующих должностных лиц". За счет налогоплательщика, разумеется. Что же касается назначения руководителя ведомства президентом страны, то следовало бы, конечно, отослать авторов к ст. 83 Конституции Российской Федерации, где в пункте "д" совершенно отчетливо сказано, что руководители рыбного ведомства главой государства не назначаются.
Нужно отметить настойчивое стремление авторов лицензировать рыбохозяйственную деятельность и строительство флота. В рыночной экономике это вообще крайняя и временная мера, применяемая для опасных производств. Комитету РФ по рыболовству удалось в 1994 г., пользуясь незнанием проблемы в правительстве. ввести отрасль в число лицензируемых - наиболее мирная отрасль попала в особо поднадзорные.
При этом чиновники ведомства очень хотят заниматься и вопросами, отнесенными уже принятыми законами к природоохранному ведомству.
Конечно же, в проекте закона (кодекса) о рыболовстве нужно было совершенно определенно раз и навсегда принять достойное государственное решение об изъятии из ведения рыбохозяйственного ведомства функции охраны биологических ресурсов.
Именно эти функции ведомства позволяют разбазаривать национальные рыбные ресурсы, превращая их в некое подобие общака, которым распоряжаются отраслевые "паханы" и "паханчики".
Верхом насмешки над принципами правового государства, конечно же. является попытка подменить судебную власть ведомственной. По мнению разработчиков проекта, функцией ведомства, а вовсе не суда является "рассмотрение споров по вопросам использования и охраны водных биоресурсов...".
Не вызывает сомнений, что "Российская Федерация несет ответственность за сохранение запасов... в исключительной экономической зоне РФ". Но далее сказано: "так и в исключительных экономических зонах иностранных государств...". Вторая часть декларации ни к чему, кроме скандалов, привести не может. Опять мания величия' Желают они регулировать рыболовство даже на акваториях, находящихся под юрисдикцией других стран, и все тут!
Используя возможности законодательства, чиновники ведомства попытались поставить под свой полный контроль всю хозяйственную деятельность в отрасли. Для этого они пытались ввести глобальное лицензирование рыбохозяйственной деятельности, что фактически является скрытой формой восстановления функций Минрыбхоза СССР в условиях рыночной экономики.
Нормы кодекса, будь он принят, легко позволяли бы чиновникам ограничить доступ новых хозяйствующих субъектов к рыбохозяйственной деятельности. А то, что это прямо противоречит статьям 5, 6, 7 и 8 Закона РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", их беспокоит мало.
На фоне попыток глобального лицензирования представляется странным и то, что "забыта" действительно насущная необходимость лицензирования промысла особо ценных объектов, таких, как осетровые, крабы, отдельные виды лососевых и моллюсков. Все сложено в одну "корзину" - так проще прятать концы.
Важно отметить, что эти фокусы с лицензированием и тенденцию к всеобщему "разрешению-запрещению" в рыболовстве ведомство благополучно сохранило во всех последующих вариантах проектов закона, включая и отвергнутый президентом.
Хочется чиновникам ведомства слегка покрасоваться и белыми одеждами. Для этого, например, декларируется пользование биоресурсами на "справедливой основе" Дальше деклараций, однако, дело не идет. После слов о справедливости совершенно спокойно говорится о преимуществе организаций, "традиционно занимающихся рыболовством", перед новыми хозяйствующими субъектами. Оно и понятно, в советские времена, конечно же, существовали только государственные предприятия и колхозы. Чиновники приложили руку к их приватизации, и теперь многие из них являются собственниками бывших госпредприятий. Это о них сказано: "...право на приоритетное получение квот имеют предприятия и организации, традиционно занимающиеся коммерческим рыболовством". Только они, по мнению корельских, родиных, рудниковых и др., и должны иметь преимущества перед теми. кто создал свои предприятия без участия государственной собственности. Такая вот справедливость у чиновников рыбохозяйственного ведомства.
Нужно принять во внимание и то обстоятельство, что "справедливость" у рыбохозяйственных чиновников многослойная. До рассмотренной выше "справедливости" чиновники ведомства уже распределили квоты на выполнение международных соглашений. для научных исследований, для государственных нужд. И там тоже была своя "справедливость" - "справедливость" первого уровня, почерпнутая из приоритета коммунистического государства с распределительной экономикой перед своими гражданами - налогоплательщиками. Только то. что останется от первой "справедливой" дележки, может быть "справедливо" распределено на втором уровне. Понятно, что осуществлять "справедливость" будут бывшие руководители госпредприятий. Об этом откровенно сказано в кодексе.
Очевидно, что процедуры распределения квот должны быть предельно просты, исключать чиновника и субъективизм. Только в этом случае можно говорить о какой-либо справедливости. Но об этом мы уже говорили в одном из предыдущих разделов. Разговоры, правда, так и остаются разговорами, а механизмы распределения квот и ведомственная "справедливость" так и переходят из одного проекта закона в другой.
Не имеет значения, что их стремление к такой "справедливости" было в конечном итоге, благодаря настойчивости общественных организаций, СМИ и ряда депутатов Госдумы, отвергнуто. Важно понять, к чему они стремились. Это позволяет разглядеть истинное лицо руководителей ведомства.
"Высшим пилотажем" в Кодексе была все же цензура. Да, да - самая настоящая ведомственная цензура. И дела нет чиновникам от рыболовства на 29 статью Конституции Российской Федерации, которая в части 5 говорит: "Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается".
Степень уважения чиновников к основному закону страны хорошо иллюстрирует следующая статья кодекса: "Публикация результатов рыбохозяйственных исследований в форме научных отчетов, докладов, статей, монографий, содержащих сведения о состоянии запасов биоресурсов, их распределении, динамике численности промысловых популяций видов водных биоресурсов, а также комплексную оценку рыбопромысловых районов, осуществляется только по согласованию со специально уполномоченным государственным органом по Российской Федерации по охране, контролю и регулированию использования водных биоресурсов и среды их обитания".
Заметим, кстати, что цензура вводилась для информации, которая по своей сути являлась экологической, что на 100% противоречило еще и 7 статье закона "О государственной тайне". Так что можно с полной уверенностью говорить, что эта новация носила почти уголовный характер и замечательно характеризовала устремления чиновников. Молчать! Все под контроль ведомства!
Открытая одиозность новации заставила исключить этот перл творческой мысли товарища Корельского, тогдашнего руководителя ведомства, из последующих вариантов закона. Но антидемократическая и антирыночная целеустремленность авторов проекта осталась вполне очевидной.
Теперь еще немного о глупостях, которые, как известно, в одиночку не живут, а произрастают гроздьями. Мы останавливаемся лишь на избранных.
Видимо, долго думали родители кодекса, чем бы еще удивить отрасль и высокое начальство, и придумали. Творческая находка посетила их тогда, когда они стали размышлять о том, как бы им отраслевую науку профинансировать. Почему это нужно определять в федеральном законе - об этом никому не догадаться, но вот среди разных источников финансирования (видимо, понимая их полную ненадежность) неожиданно появился совсем уж экзотический: за счет "международных ассигнований - грантов". Вот это замечательно! Никаких тебе забот. Получай международные гранты и финансируй себе свою отраслевую науку!
Да, большой государственный ум нужен, чтобы написать такое. Удивительнее всего то, что в отрасли так и не нашлось ни единого здравомыслящего человека, который остановил бы, как это помягче выразиться, руководящую дурь. Так и представили в Думу. Впрочем, может, оно так и лучше, чтобы эта самая дурь, как говорил царь Петр, всем была видна.
Кстати, во "внебюджетные фонды", которые также предусматривались для финансирования науки в том году вложили 300 тыс. тонн рыбы, стоимостью (по самым минимальным оценкам) более 150 миллионов долларов, что составляло по тем временам примерно 750 - 780 млрд. рублей.
При этом нужно отметить, что все расходы на содержание органов исполнительной власти в стране в бюджете 1995 года составляли 639 млрд. рублей. Сравните 639 млрд. руб. на всю страну и 750 млрд. руб. на внебюджетные фонды одной лишь отрасли!
Вот откуда жажда всем управлять и со всех собирать деньги. Вот почему в законе пытались легализовать внебюджетные фонды! Большая дойная корова ведомства. Нет, не случайно многие из тех чиновников стали просто очень богатыми людьми.
К удачной находке авторов следует отнести и норму крайне удивительную для правового государства: за нарушения различных правил ведения промысла в море физические лица могли быть, по мнению авторов, оштрафованы на месте на 8 тыс. МРОТ, а юридические лица -на 13 тыс. МРОТ. А если нарушения более серьезны, то на 80 и 130 тыс. МРОТ соответственно. Догадаться бы авторам, что в море с собой никто эти самые наличные МРОТы не возит. А вот попытка узаконить такие огромные поборы очень смахивает на возведение в закон самого примитивного рэкета.
В заключение необходимо отметить, что попытка превращения проекта кодекса в закон очень напоминала второй этап системы распределения квот с приоритетами - то. что в былые времена сами чиновники называли "плановой экономикой". Другой экономике ведь их не обучали.
На самом же деле с помощью рассматриваемого документа можно было создать лишь успешную чиновно-воровскую экономику в отрасли. А вот для формирования эффективной рыночной экономики в рыболовстве предлагаемый документ абсолютно не годился.
С некоторыми абсурдными "нормами" проекта кодекса удалось справиться, и благодаря значительным усилиям демократических фракций в Госдуме проект был отклонен. После чего авторам пришлось работать над все новыми и новыми вариантами проекта. Но многие странные и удивительные нормы перекочевывали из одного его варианта в другой. Исчезло вскоре и само понятие кодекса, но не исчезла жажда приватизировать огромные биологические ресурсы наших морей.
Так какие же тайные желания и устремления чиновников просматривались в первом варианте проекта закона с амбициозным названием "Кодекс"?
1. Очень хотелось иметь свой доморощенный кодекс, который был бы выше Гражданского кодекса РФ.
2. Хотелось управлять рыболовством даже в зонах иностранных государств.
3. Назначение руководителей ведомства президентом - тогда снять будет куда как сложнее.
4. Перетаскивание на себя функций природоохранного ведомства: сам нарушаю, сам контролирую и сам ловлю нарушителей. Никогда вам меня не поймать!
5. Спорные вопросы решать не суду, а рыбохозяйственному ведомству.
6. Законодательное введение ведомственной цензуры. Попробуй теперь что-нибудь про меня написать без моего разрешения!

Назад