В РЕЗЕРВЕ. ЗНАКОМСТВО. ПРОЩАЙ БЕРЕГ!На следующее утро, устроившись в номере, прибываю в партком управления Базы тралового флота. Секретарь парткома Тищенко встречает меня, чуть ли не с распростертыми объятиями:
- Ну, Роман Алексеевич, не посрамил флот, - с красным дипломом вернулся, это не фунт изюма! Вот только плавбаза твоя в море! Придется месяц, другой побыть в резерве, поработать в отделе кадров, это тоже ведь твой профиль, не возражаешь?
Александр Григорьевич мельком взглянул мне в глаза. Этот человек обладал кипучей энергией, на ходу решал любые проблемы, никогда не пасовал перед трудностями. Рослый крепыш, с русой шевелюрой и такими же кустистыми бровями. Глаза серые, не выразительные. Судя по всему, предан идеалам партии. Так мне казалось на тот момент, по крайней мере!
- В принципе, нет худа без добра, Александр Григорьевич! Я давно сына не видел, год на Камчатке не был, тоже нужно! - соглашаюсь, да и куда было деться! Принцип демократического централизма, - это не шутка!
И вот уже ноги сами несут меня в детский садик к сыну! На часах 10, детей как раз выводят на прогулку. Они шумной гурьбой вываливают на детскую площадку. Своего узнаю не сразу. Вовка подрос, окреп. Взгляд осмысленный. Он шустро забирается в деревянный самолет и важно восседает в нем, держась за штурвал. Двое мальчишек стоят рядом, дожидаясь своей очереди и не решаясь вступить в конфликт за право быть боевым летчиком. У детей ведь все по-настоящему! А когда понарошку, они предупреждают…
- Здравствуй, сынок! - протягиваю руки к сыну.
Мальчишка сначала смотрит удивленно мне в глаза, а потом, заметив морскую форму и шевроны на ней, радостно выскакивает из муляжного самолета и бросается мне на шею.
- Папа, зачем так долго ходишь в море, ведь я тебя ждал!
- Так получилось, родной! Давай сейчас вместе построим из песка замок для царя Додона, а на башню потом прилетит золотой петушок, и будет оттуда кукарекать, предупреждая детский садик об опасности?
В ответ Вовка деловито забирает совок у стоящей рядом девчушки в красном платьишке и сером свитере. Сует совок мне в руки. Мы оперативно начинаем возводить стены, строить бастионы, башни. Все это мне знакомо, ведь я в детстве из пластилина делал целые крепости, которые почему-то штурмовали древние греки...
Через 20 минут куча влажного песка превратилась в замок с могучими крепостными стенами. Вокруг собралась любопытная детвора, почти вся группа. Молоденькая воспитательница довольна до чертиков, ведь все детишки под присмотром, не надо за них беспокоиться!
В то же время сын, важно прогуливаясь вокруг песочного чуда, тыкает пальцем в его стены, делая окошки и бойницы. Его распирает от гордости: никто и никогда здесь такого не сооружал, а он с папой сделал в момент!
К этому времени небо вдруг потемнело, и пошел теплый, летний дождь, который крупными каплями стал разрушать нашу крепость. Видя, как на глаза Вовке наворачиваются слезы, я поспешил юркнуть с ним в здание и успокоить, что завтра сделаем замок еще круче!
- А золотой петушок прилетит тогда? И ты завтра не уйдешь в море? - глаза сына доверчиво смотрят на меня.
- Обязательно прилетит петушок! И я еще долго буду на берегу! - успокаиваю ребенка.
- А сейчас пойдем домой, поиграем с тобой, приготовим обед, пока мама на работе!
Быстро одеваю Вовку и прощаюсь с воспитательницей. Она вдруг отводит меня в сторону и говорит:
- Ваш сын такой забавный, я даже записываю его изречения!
Вот как-то после болезни его привела мама в садик. Я ему и говорю:
- Мы по тебе соскучились, Вова!
Проходит некоторое время, он наказан за проступок. Обиженно поворачивается ко мне и произносит:
- Все, я с вами не дружу, и больше по мне не скучайте!
- А вчера никак не могла его уложить спать! Предлагаю повернуться к стенке и закрыть глаза. А Вова отвечает:
- Там нет стенки, там - батарея!
- Как-то в обед не хотел кушать, показывает мне на тарелку:
- Что это?
- Это ежики мясные.
- Неправда, ежики в лесу живут!
- Ну что с таким ребенком делать? Ему трудно ответить на вопрос, он везде чувствует подвох!
Попрощавшись с девушкой, мы зашли в школу и взяли у Елены ключ от дома.
В квартире все было по-старому, до боли знакомо: и балкон, который когда-то пришлось застеклять самому и стенка с кухонными модулями, которые пришлось с боями и через запись в очередь приобретать. Вот только обои и краска на стенах кухни другие. Этим всегда занимался я сам. А теперь это делает кто-то другой. Неважно, кто - отгоняю дурные мысли.
На телевизоре солидно возвышалась древнеримская трирема из пластилина с римлянами и невольниками-гребцами неграми на борту. Она была изрядно потрепана, несколько весел выдернуто, римский военачальник стоял без шлема, у другого воина отломан щит. Вовка, видя мою озабоченность, тут же виновато пояснил:
- Я маме говорил, что не надо давать мне этот корабль играть, ведь я еще маленький, а она этого не понимает! Папа, ты его починишь?
- Конечно, сынок! Где у тебя пластилин, а фольга цветная есть для доспехов и щита? Вот и прекрасно, сейчас сделаем! Дело мастера боится! Скоро не только починили трирему, но и приготовили обед, покушали гречневой каши с сосисками. Многие женщины не в восторге от пропадания на кухне, это им в тягость. Лена не была счастливым исключением. Бывало, что в холодильнике можно было встретить разве что церковную мышь. После двух глав из сказки о Сивке-бурке, Вовка спал безмятежным богатырским сном.
Сижу тихо, листая журнал "Вокруг света". Бесшумно открывается входная дверь и появляется Лена. Она удивленно вскидывает брови:
- Вова спит? Его никогда дома днем не уложишь!
И дальше последовала ожидаемая тирада:
- Я тут пырхаюсь и на работу и в садик и за продуктами. А ты по морям мотаешься, толку никакого, целый год ни копейки не прислал семье!
- Лена, это повышение квалификации, оно необходимо, все сторицей окупится, когда пойду в рейс в этой должности! Ведь я во Владивостоке получал только стипендию 200 рублей!- пытаюсь оправдаться перед пока еще женой.
- Твоими сахарными устами только мед пить! Слова к делу не пришьешь! Ребенок ходит гаврошем обтрепанным. У всех родители как родители, а у тебя совершенно безразличны к внуку! Взяли бы к себе в Ленинград Вовку, там и школа солидней и с питанием полегче! Так нет же, они только о своем благополучии пекутся!
- Моих стариков не тронь! Вон твои в соседнем доме живут, а бывают здесь только один раз в год, - на День рождения внука! - вспылил я, чувствуя, как к вискам приливает кровь.
- Зато отчим постоянно помогает нам картошкой, тушенкой и консервами! - парирует Елена.
- Он зав. складом в воинской части и все это не покупает за живые деньги! - отсекаю доводы жены. Вовка заворочался во сне, и мне пришлось удалиться, пока противостояние не достигло точки кипения или "рукопашной". Нет, конечно, поднимать руку на женщину - это самое последнее дело, подобные выходки характерны только для лиц с низким интеллектом, никудышной психикой и завышенной самооценкой. В моей предыдущей и последующей жизни даже намека на такое не было.
На улице было мокро, но дождь прекратился. На Камчатке вообще проливные дожди бывают чрезвычайно редко. Случается и гроза, но без грома! Молния сверкает, а привычного для уха грома нет, все беззвучно происходит, от этого безмолвия тоже не по себе! Это особенность здешних мест.
Тихонько бреду к старенькому автобусу, который скрипя и стуча изношенными узлами и деталями, медленно и мучительно преодолевает Стапун - гору, Красную сопку, центральную часть города и доставляет меня, наконец, к гостинице моряков "Нептун". Здесь теперь мое штатное место отдыха между плаваньями.
Встреча с сыном всегда была светла и радостна. В выходные я целыми днями гулял с ним по городу, на Мишенной сопке, по берегу Авачинской бухты, ходили в кинотеатр "Камчатка", где смотрели мультсборник "Ну, погоди!" Нам было хорошо вдвоем! Вовану шел шестой год, но он уже тогда заявил, что вырастет и станет моряком, как папа. Время покажет, что свое детское слово сын сдержит многие годы спустя…
Временно новое место работы для меня - это отдел кадров УТРФ. Начальник - Горячев Виктор Константинович весьма харизматичная личность, известная не только по Союзу, но и далеко за его пределами. Куда только не закидывала судьба наших рыбаков, везде они передавали привет Горячеву,- даже в местах общего пользования!
В инфраструктуру отдела входили также отдел мореплавания во главе с Резником В.М., механико-судовая служба с Рогозным во главе, а также отдел рядового состава, где старшим инспектором по кадрам работал Каминский Александр Владимирович. В этом же отделе с ним трудились и две дамы - Нина Ивановна и Ольга Афанасьевна.
Частенько в обед, когда управленцы разбредались по пищеблокам, мы с Каминским, наскоро перекусив в ресторане "Камчатка" комплексным обедом, бродили по центру города, благо, в запасе имелось еще полчаса времени. Александр Владимирович был очень охоч до женщин. Он любил ввернуть какую-нибудь фразу, увидев эффектную даму на улице. Как-то раз я заметил ему, что еще Ф.М.Достоевский сказал: "Красота спасет мир", на что инспектор язвительно ответил:
- Рома, красивые женщины либо снятся по ночам, либо мешают нам спать! Как видишь, то и другое создает только проблемы! Ты же заметил, сколько женщин, не считая мужчин, приходит к нам оформляться каждый день? Приезжают со всех городов и весей Советского Союза!
- Да, Саша, для них это может быть вопрос жизни и смерти! В такую даль едут, на последние деньги, с надеждой заработать! - соглашаюсь с доводами Каминского, не понимая, куда он клонит разговор. Между тем тот продолжал:
- И я могу дать зеленый свет этой условной просительнице на хорошее судно, направление в денежный рейс, на минтай или мало денежный, - на разнорыбицу. А могу и оставить в резерве, найдя причину, на копеечное содержание! Все в моих руках!
Сразу почему-то подумалось, что таким людям ни в коем случае нельзя давать власть! Они погубят все дело на корню! К тому же Каминский до работы в Тралфлоте служил в КГБ, откуда комиссовался по здоровью. Роста он был небольшого, с животиком, глубокими залысинами на лбу и хитрыми, всегда прищуренными глазами.
- Значит, что хочу, то и ворочу? - осторожно ввернул я.
- Именно так! Вот через неделю будет большое поступление сезонников из Чебоксар и Средней Азии. Буду с самолета их встречать, у пограничников оформлять. Предлагаю мероприятие! В ту среду у меня супруга уходит в ночь, она работает на скорой помощи, и мы сможем расслабиться! - он хитро улыбнулся.
- Как говорится, кот из дому, мыши в пляс? - шучу я.
- Именно так! Ну, а завтра День рыбака, - наш профессиональный праздник! Ты скидываться будешь? Посидим отделом, поболтаем? Кстати, Нина Ивановна к тебе неровно дышит!
- Приятная женщина, она замужем? Как бы вскользь интересуюсь у инспектора.
- Да, муж работает стармехом на СТ "Садгора", сейчас в море!
Нину Ивановну отличало чувство достоинства, собственной значимости. Она казалась мне холодной, невозмутимой женщиной. Но как можно было судить о человеке, тем более женщине, за несколько дней совместной работы? В ее секторе были мужчины, и она с ними лихо управлялась. Сильный пол даже побаивался Нину Ивановну и старался не вступать в пререкания. Хотя производственные рабочие не самый спокойный контингент в море. Попадался такой сброд, что будьте - нате! Большую роль здесь играл и внешний вид женщины. Одевалась она изысканно, всегда ухоженные ногти, модельная обувь, яркие, ладно скроенные костюмы и платья на заказ. Словом, пример, достойный подражания!
Ольга Афанасьевна являлась типичным клерком, рабочей лошадкой, вечно что-то пишущей и заполняющей какие-то бланки. По образу и подобию "синий чулок". Все время зализанные назад в пучок волосы, никогда не покрашенные ногти и губы. Тяжелый, не по размеру, кремовый пиджак, никак не подходивший к слишком длинной, серой юбке. Вечно стоптанные туфли-лодочки дополняли грустную картину. Словом, анахронизм какой-то! Ольга была когда-то супругой моего знакомого Славы, учившегося на механическом факультете в Дальрыбвтузе, на курс ниже меня. Сама она выучилась на технолога. Оставив Ольге сына, Слава стремглав покинул семейную "идиллию", переметнувшись к ее подруге. На мой взгляд, иначе и не могло быть!
В рыбацкий праздник управление напоминало встревоженный улей. Чиновники шныряли из отдела в отдел чаще обычного.
- Кучкуются! - заметила, в основном молчавшая, Ольга Афанасьевна.
В это время заскочил зам. начальника по кадрам Тюков Г.Ф.Он напомнил, что в 2 часа в актовом зале торжественная часть, поздравления и премии по случаю профессионального праздника.
- Я видела приказ, там нашего сектора нет, а вам, Александр Владимирович, персональная премия за ударный труд! - иронично заметила Нина Ивановна. Ее задело за живое такое положение вещей.
- Беззаветный труд на благо предприятия облагораживает человека, Нина Ивановна! - невозмутимо продекламировал Каминский. У окна прыснула в ладошку Ольга. Уж она-то ни на что не рассчитывала!
К обеду посетители рассосались, ведь они тоже были праздничные, да и объявления висели, что короткий день нынче.
Хорошо, когда 50% коллектива отдела женщины! Нам с Александром Владимировичем пришлось только сбегать в магазин за водкой и котлетами из кальмара. Кстати в кафе тех лет на Камчатке можно было с успехом попить кофе с молоком и котлеты из кальмара, отбивную из кальмара в кляре, кальмар, жаренный с луком в пакетиках порционный и пирожное "Картошка". Широкий ассортимент, однако!
Скоро две "Московских" красовались на столе. Наши дамы нарезали яблоки, сырки "Дружба", соленые огурчики. Салат "Оливье" Ольга принесла из дома. Нина Ивановна вынула из холодильника кусок балыка кижуча. Все было в ажуре!
- За прекрасных дам! - поднимаю рюмку, не сводя глаз с Нины Ивановны.
Выпьет ли она свою порцию, ведь я налил полную, до краев стопку водки.
Держа в руке наколотый кусочек огурца, она, аккуратно держа тонкими холеными пальчиками стопку, махнула ее так быстро, что мой глаз не успел это зафиксировать.
- Вот это да! Настоящая жена рыбака! - восхищенно воскликнул я.
- Мой рыбак не пьет уже три года, желудок совсем спалил! В море еле-еле выпускают! - откликнулась соседка по столу.
- Зато курит, как лошадь! - вмешалась в разговор Ольга, она пригубила глоток и больше не стала.
- А я не курил ни в армии, ни в органах, не вижу в этой гадости никакой радости! - засмеялся Каминский.
- Вот так и живем, Роман Алексеевич, в отделе одни женщины, причем обе недотроги! А я, сам понимаешь, мужчина в расцвете лет! - пошутил инспектор.
- Все мужчины - коты мартовские, им любую юбку подавай! - вывела неожиданное заключение Ольга Афанасьевна.
- С праздником, дорогие представительницы прекрасного пола! - поднимаю стопку, уводя в сторону от несвоевременной темы коллектив.
- Какие неотразимые у меня сегодня подчиненные, правда, Рома? Ну ладно, мальчики и девочки, я побежал в актовый зал, потом забегу, Горячева поздравлю! А вы можете продолжать банкет!
- Неправда, мы всегда такие красивые! - прошелестела вслед уходящему Каминскому Нина Ивановна. Ее пушистые вьющиеся волосы возвышались густой копной на голове. Глаза молодой женщины приобрели лихорадочный блеск. Она нагнулась к моему уху и прошептала:
- А у меня сюрприз! Посмотри на реакцию Оли, пожалуйста! - с этими словами Нина достает из своего стола бутылку шампанского.
- Клиент поставил под ноги и ушел, а я заметила только когда встала из-за стойки. Его и след простыл!
- Почему же мне никто в ноги не поставит ничего? - вполне искренне сокрушалась Ольга.
- Просто я с людьми работаю, а ты с бумажками, вот и вся недолга!
- Ты хочешь сказать, что я бумажный червь? - подняла брови Ольга.
- Да бросьте, девушки, что вы спорите? Давайте лучше выпьем за любовь! Такие эффектные дамы достойны настоящей, глубокой любви и большого Женского счастья!
Шампанское играло и искрилось в стаканах. Вместо шоколадки пришлось закусывать балыком из кижуча. Как же плохо мы подготовились к празднику!
- Где ее взять-то, большую любовь? Настоящие мужики сейчас - вымирающее племя! - горько пробурчала Ольга и, наконец, выпила залпом свое шампанское.
- Как это нет мужиков настоящих? А вот Роман Алексеевич у нас сидит, чем не мужик? - взбеленилась Нина Ивановна.
- Рома, ты скажи, что тебе в женщине больше всего нравится, на что обращаешь внимание в первую очередь? - она придвинулась вплотную ко мне, прикоснувшись сбоку голыми коленями. Мои уши зарделись, стало жарко в форме, снял пиджак и повесил на стул. Надо было что-то отвечать!
- Нина, за меня скажет Пушкин Александр Сергеевич:
"Дианы грудь, ланиты Флоры, но все же ножка Терпсихоры - дороже мне!
- Вот-вот, и я также думаю, что ноги уже половина образа дамы! А ты, Оля все время закрываешь их длинной юбкой! Она вдруг вскочила с места, поставила ногу на стул и подняла юбку до самого бедра:
- Вот, посмотри, Рома, разве у меня плохие ноги?
- Какой ужас! Стриптизом прямо при мне занимаетесь? Это она хочет тебе похвастать своим дорогим заграничным поясом из Южной Кореи! Непутевая голова ногам покоя не дает! - запричитала Ольга, закрывая лицо руками.
- Если красивые ноги, а они хорошенькие, почему не показать публике? - прикинулся я веником и нежно провел рукой по гладкому капрону выше колена, пальцы с непривычки не слушались.
- Дорого, да красиво! Дешево, да гнило! - съязвила в ответ Ольге моя соседка по столу.
- Господа хорошие, вы еще здесь? - за нашими спинами нарисовался Александр Владимирович. Он тоже был навеселе. В руках тащил тяжелую сетку, полную коробок.
- Вот, не пошли на собрание, мне пришлось за всех отдуваться, рыбные подарки по всему управлению на себе таскаю!
Мы забыли, а я и не знал, что в День рыбака на местных предприятиях работники поощрялись подарками, в которые входила икра лососевая, печень минтая натуральная, икра минтая, нерка в собственном соку и балык кеты.
- Сколько с нас, Саша? - спросила Нина Ивановна.
- Потом рассчитаетесь. Пора собираться, скоро двери закрывают в управлении, давайте на посошок и по коням!
К моему удивлению никто не отказался еще выпить.
На улице темнело, моросил дождик. Распрощавшись с Ольгой и Каминским, мы с Ниной оказались на остановке автобуса. Взяв ее руки в свои, перебираю мягкие пальчики.
Внутри организма начинает опасно зарождаться плотская сущность…
- Жива душа, калачика хочет? - горячо шепчет она мне на ухо.
Мои глаза красноречиво говорят обо всем. В отчаянии понимаю, что вести мою прекрасную пассию некуда! В гостиницу моряков нельзя, не так поймут.
Словно читая мысли, Нина разочарованно произнесла:
- Я ведь тоже хочу, не железная леди, но у меня, к сожалению, уже взрослый сын,14 лет. Сам понимаешь! Облом! Обидно, досадно, но ладно!
Проходит три дня, выходные тоже позади. Я сижу в отделе кадров, перебираю различные бумажки, чьи-то характеристики. Про себя думаю, какой я невезучий! Второй год не могу выйти в рейс, заработать денег. Дело в том, что в резерве платили 300 рублей, а это на Камчатке только на питание. Сыну своему помогать надо, сам поизносился. В противовес этому, в море система поощрения была отработана до мельчайших деталей: начисление велось от оплаты 1 пая - это заработок исчислялся в зависимости от выпуска товарной продукции и прибыли соответственно. Один пай получал матрос обработки новичок, без класса. Квалифицированный обработчик получал 1,2-1,3 пая. Механики 1,4 пая, стармехи 1,6 пая, старпом, зав.производством, главмех, первый помощник получали 1,8 пая, а капитан - 2,2 пая. Кроме того, действовала система КТУ (коэффициента трудового участия). Если кто-то из экипажа филонил, прогуливал, хулиганил, его наказывали по КТУ на Совете Экипажа. Получал он, например, коэффициент 0,9. Потерянные деньги шли в прибавку остальным членам экипажа. Дополнительно, у кого были все надбавки, да еще действовал районный коэффициент, набегал неплохой заработок. Например, у капитана до полутора тысяч рублей, у матроса обработки от 500 до 800 рублей и так далее.
- Что пригорюнился, Домов? Завтра приезжает пополнение, что обещали - с Чебоксар и Средней Азии! - Каминский стоял за спиной, улыбаясь на все 32 зуба, благо, они у него все присутствовали.
- И как твоя авантюра будет выглядеть? - интересуюсь у собеседника.
- Вновь прибывшие соберутся в очереди у моей стойки, я имею в виду женщин! Мужчин принимать будет Нина Ивановна! Ты дашь мне знать, какая из дам или девиц тебе понравится! Нужно двоих - тебе и мне!
- Но, Александр, на вкус и цвет товарищей нет? - возражаю Каминскому.
- Доверяю все показатели более опытному в амурных делах товарищу!
- Ладно, по рукам, только не юродствуй! - невольно соглашаюсь я.
- Ты парень видный, на тебя клюнут. Ох, и оторвемся, Рома! - Каминский, предвкушая "клубничку", в вожделении потер ладони. Ему давно, судя по всему, нужен был напарник.
Александр оказался прав, на следующий день в помещениях инспекторов по работе с рядовым составом было не протолкнуться.
Я сидел за спиной у Саши Каминского и сортировал карточки по возрастному цензу. Надо было проверить исполнение воинской повинности молодыми людьми до 27 лет, помогая работе ВУСа, в военно-учетном столе почти все ушли в отпуск.
- Уважаемые женщины, не галдите! Все успеете, приму документы у каждого. Вам все равно медкомиссию и аттестацию в УКК проходить, да и санминимум тоже нужен! - лицо инспектора раскраснелось, залысины на лбу покрылись испариной. Он искоса, многозначительно взглянул на меня.
Перед окошком в этот момент стояли две блондинки высокого роста, с ярко накрашенными губами. Глаза одной из них были широко посажены, у другой под начесанной прической заметно оттопыривались уши. Да и черты лица у обеих девушек были довольно грубые, гренадеры какие-то, да и только! Тихий ужас!
В принципе можно было подписаться на приключение, но только не с подобными дамочками.
- Скажите, а за границу ваши суда ходят, нас возьмут? Надо же визу оформлять? - полюбопытствовала у Каминского та, что глаза в разнос.
- Посмотрим на ваше поведение, а то, может быть, обратно отправим в Чебоксары! - буркнул инспектор. Он чувствовал себя владыкой, распорядителем чужих судеб. Честно говоря, таких людей нельзя допускать к власти, но это мое личное мнение. Из них получаются стопроцентные "царьки", "божки", "князьки".
Вот у окошка появилось бледное, уставшее лицо женщины бальзаковского возраста, в ее глазах стояли слезы. Дама просящее посмотрела в лицо Каминскому и произнесла:
- Александр Владимирович, я как приехала с отпуска, уже 2 месяца в резерве толкаюсь, из гостиницы моряков выпроводили сегодня: негде жить стало! Умоляю, дайте направление хоть на полтинник (п/б"50 лет Октября"- прост.), она же на рейде стоит!
- Ираида Семеновна, там вакансий для вас нет, а на рейде много чего стоит! Приходите послезавтра, чего-нибудь придумаем! - сухо пояснил инспектор по кадрам.
- Я к Горячеву пойду жаловаться! - не унималась просительница.
- Ради бога, хоть к министру идите, только освободите окошко!
Вот так, Рома, и работаем! Не волчий зуб, так лисий хвост! Молоко за вредность нам надо давать! - повернулся ко мне Александр Владимирович.
Галерея женских лиц проплывала перед глазами однообразной вереницей. Всех их связывало одно непременное желание - как можно быстрей уйти в море, в любой промысловый район…
Я уже хотел сложить анкетные карты на полку и пойти на лестницу покурить, как вдруг за стойкой появилась ОНА. В отличие от остальных, эта клиентка держалась спокойно и с достоинством, в ней и здесь, в этой обстановке, чувствовалась порода.
Молодая женщина, на вид лет 28, подала паспорт и синий диплом инспектору.
- Диплом о высшем образовании мне не нужен, хотя на всякий случай внесем в анкету, может пригодится в будущем, - в библиотеку устроитесь, или в снабжение на плавбазу. Но это, конечно, из области фантазии, даже с вашими внешними данными! Матросом обработки придется поработать пока! - Александр нервно засмеялся и заерзал на стуле.
- Галина Борисовна, вы на какую плавбазу хотите? - заискивающе спросил он.
- А мне все равно, я в них не разбираюсь! - пронзительно черные глаза из-под длинных ресниц незнакомки скользнули по моей персоне и опять вонзили свой взгляд в Каминского.
- Хорошо, вот вам анкетный бланк, пройдите в эту дверку через стойку к Роману Алексеевичу, он поможет вам ее заполнить. У вас подруга есть? - как бы невзначай спросил он.
Галина поморщилась и заявила, что однополой любовью не страдает.
Когда посетительница оказалась за одним столиком со мной, почувствовался аромат каких-то приятных духов.
- Вы капитан?
- Нет, Галина, я первый помощник капитана.
- А я смотрю у вас нашивок много, как у старшего комсостава!
- Согласно Уставу флота МРХ (Минрыбхоза) носим такую форму, ничего не поделаешь.
- Так я же ничего не имею против этого! Наоборот, люди в форме мне нравятся! К ним невольно появляется доверие. Она вам, кстати, идет!
Роста Галя была среднего, стройная, кареглазая брюнетка, с ослепительной улыбкой ровных, белоснежных зубов. Одета в ажурный костюм тонкой вязки цвета льна, туфли под крокодиловую кожу, на высоком каблуке, такая же сумочка. От нее исходили какие-то флюиды тепла.
Нагнувшись над анкетой, девушка уронила густые локоны черных волос с плеч на стол. Томные, с поволокой глаза с восточным разрезом, то и дело озорно посматривали на меня.
- Потрясная женщина, - пронеслось в голове, - Но нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять. Давай, Рома, действуй!
- Мы так толком и не познакомились? Я - Роман, - протягиваю руку, встав из-за столика.
- Я - Галина, очень приятно! - чувствую в своих ладонях ее длинные холодные пальчики.
Наступила неловкая пауза и тут же исправляюсь:
- Давайте завтра погуляем на берегу Авачинской бухты, сходим в местный драмтеатр?
- Спасибо за приглашение, Роман, можно я вас так, тет-а-тет, буду называть? Но мне еще нужно устроиться в гостинице моряков, купить предметы первой необходимости!
- Извините за нескромность, а где ваш муж? У такой эффектной девушки должен быть супруг?
- Мой муж объелся груш! Оба мужа остались за бортом, они в прошлом, а жизнь продолжается! Но если так хотите, скажу:
- Первый муж был кэгэбэшник в Ташкенте, в 18 лет вышла за него замуж, но свекровь отпустила нам только год совместной жизни! Потом я училась в сельхозинституте 5 лет, а затем встретила друга детства Марата. Тот отсидел в тюрьме, вернулся домой, а жена от него ушла, оставив маленького ребенка на воспитание. Мы с ним вскоре поженились, я относилась к девочке как родной. Почти 3 года мы прожили вместе неплохо, но потом Марат начал пить, гулять, обнаглел до того, что стал приводить чужих женщин в дом, даже в моем присутствии. Я не выдержала, бросила все и уехала на Камчатку по оргнабору.
Галя оглянулась, не слушает ли кто ее исповедь, но все были заняты своими, кадровыми делами.
- А сюда приехали за длинным рублем или обустроить собственную жизнь? - спрашиваю девушку напрямую.
- Не скрою, и то, и другое! Не пойду же я опять к маме в маленькую квартирку в Ташкенте, где с ней живет младший брат с женой и дочкой? Младшая сестра Света и старшая Таня давно живут своими семьями. А отец, ветеран войны, погиб еще в 1968 году, его сбил самосвал. Он прошел финскую, Отечественную, потом войну с Японией и остался цел, а тут такой глупый случай! - Галя опять одарила меня, только на сей раз грустной, улыбкой. Роскошные волосы ее источали аромат духов. На безымянном пальце ее левой руки красовался изумительный перстень с золотисто - желтым, цвета изысканного коньяка камнем. Я почти совсем не разбирался в минералах, поэтому поинтересовался, как это природное чудо называется? Галя охотно пояснила:
- Это топаз, очень ценный камень, мне достался от мамы в наследство, больше ничего и не осталось от нее…Он может принимать розовый оттенок, небесно-голубой, зеленоватый. Топаз-камень декабря, он охраняет от наветов, сглаза, помогает при бессоннице, экземе, депрессии, приносит богатство!
- Вот об этом поподробней, пожалуйста! Может в море какую-нибудь бочку с золотом прибьет к борту? - пошутил я.
- Нет, Рома, серьезно, топаз обладает и мистическими свойствами, он помогает раскрытию тайн!
- Посмотрим в рейсе, какие экстрасенсорные способности появятся у кое-кого? - даю тонкий намек на совместную работу в будущем, Галя никак не реагирует внешне.
Конечно же, авантюра, задуманная Каминским, не состоялась. У двоих молодых еще людей определенно появилось нечто, притягивающее два разноименных заряда. Судьба стала вступать в свои права, Каминский это сразу понял и отошел на задний план.
Как выяснилось позже, Галино детство и юность прошли в Узбекистане, в Ташкенте. Учеников и студентов в период правления Рашидова часто вывозили на работу по уборке хлопка. Эту культуру в момент созревания обрабатывали с самолетов разбрызгиванием пестицидов, чтобы листья быстрей засыхали и отваливались, тогда питательные вещества, идущие по стеблю, тратятся непосредственно на бутон, который лопается и получается сухое волокно. Так вот пестициды на хлопковых культурах откладываются в костной ткани сборщика и в будущем их пагубное влияние на человека обеспечено! Тем более к работе принуждались девушки и юноши с молодыми, неокрепшими организмами. У подавляющего большинства работавших на хлопковых плантациях развивалась аллергия, преследовавшая их всю жизнь. Это случилось и с Галей: аллергия на рыбу, лук, холод, шерсть, вино, мяту, - ко всему этому пришлось привыкать и выходить из ситуаций в будущем.
Проживание в гостинице для моряков создавало определенные неудобства. Так, тяжело было попасть в двухместный номер для старшего комсостава. Частенько очередь в гостиницу достигала неимоверных размеров, и даже дружеские отношения с самим Горячевым Виктором Константиновичем не сразу помогали!
Удобства не ахти какие: туалет общий, душ общий, телевизоров и комнаты отдыха не было, буфета не было долгое время. Зато имелся свой пост милиции! Отслеживалось употребление наркотиков, пресекалось хулиганство и злоупотребление спиртным, воровство. Совсем не характерно, чтобы первый помощник капитан-директора обитал в гостинице моряков. Поэтому, однажды, это имело даже позитивное продолжение. Меня с заместителем директора управления Гессли Ю.А. пригласили на камчатское телевидение поучаствовать в передаче "Коммунист", которая тогда шла каждую неделю по пятницам, в 19-00. Когда сын Вовка увидел на цветном экране телевизора меня, то он с возгласом:
- Мама, смотри, папу показывают, - побежал с радостной вестью на кухню.
Разговор на экране шел о житье-бытье рыбаков на берегу, мы сидели за маленькими столиками и только и слышали:
Дубль два! Мотор! Перед нашим носом хлопал миниатюрный шлагбаум, и выплывала телекамера на ножках. Гессли держался уверенно, с достоинством обрисовывал перспективы быта работников тралового флота, ему было не в первой участвовать в подобных мероприятиях. Недостатков в нашей гостинице "Нептун", конечно, хватало, так как публика там была разношерстной.
Поэтому, когда мы с Галей окончательно решили плыть, как говорится, в одной лодке, то после рейса всегда преодолевали трудности с жильем. Мир не без добрых людей, мои бывшие однокашники по институту, сослуживцы по конструкторскому бюро, судоремонту, тралфлоту, охотно предоставляли часть своей жилплощади для временного проживания.
На пароходе, в советское время, мягко говоря, не приветствовалась семейственность, особенно для первых помощников, совмещавших, как правило, и партийную работу.
Первые два года мы с Галиной ходили в море не расписанные, ведь я не получил развода от Лены, хотя и оставил сыну на Камчатке однокомнатную квартиру. Алименты платил добровольно, регулярно и в достаточном размере - около 300 рублей в месяц, а это было больше средней зарплаты по стране тогда (200 руб. в месяц).
Это состояние дел на грани фола, в любой момент грозило обернуться неприятностью секретарю партбюро Домову, то есть мне.
Приходилось безукоризненно выполнять свои обязанности, постоянно идти "в народ",обсуждать в курилке их наболевшие проблемы. Рядовой состав с видимым интересом обменивался мнениями с представителем "оттуда, сверху", который был в курсе всех событий, как-то: когда будет перегруз, скоро ли придет с Японии контейнер с дефицитными товарами. Особенно волновало людей - срежут ли расценки в текущем рейсе, поменяем ли район промысла, не отменят ли постановку в плавучий док, в какой порт заход после рейса и многое другое.
Дело в том, что я должен был по долгу службы присутствовать на утренних радиопереговорах и на планерке у капитана, да и самому проводить партийные и общесудовые собрания.
Моя новая подруга жизни в целом вела себя достойно и даже изобретательно. Она подружилась с работниками камбуза (как же без них?), с медперсоналом вообще жила душа в душу, потому что профилактикой заболеваний интересовалась с юности (приучила мама). При работе в прачечной, библиотеке, кинозале, приходилось поневоле избегать конфликтов, дабы не ставить в неловкое положение меня. Поэтому инструктаж прошел сразу в таком ключе:
- Никаких бытовых конфликтов, Галя, разборок и жалоб не должно быть! На что она отвечала:
- Слушаю и повинуюсь, мой джихангир! /повелитель (монг.)/
- Тогда уж не джихангир, а эфенди /господин, сударь (обращение)./ - поправляю ее…
- Твои слова, да богу в уши!
Когда в море частично менялся экипаж, и Галя попадала (по воле капитана) под списание на берег в отгулы, я безропотно подчинялся, чтобы не выделять ее перед другими тружениками моря. Иначе и быть не могло! Чуть-чуть зазнайства, чувства превосходства и все наши старания вместе зарабатывать деньги в море полетели бы насмарку!
Зато, какая это была хозяйка! Сразу же пришлось отказаться от уборки в каюте и уборщицы, смены белья, чистки ковров, замены штор и прочих хозработ по дому. В рейсе, когда у Галины свободное время накладывалось на прием мной посетителей в рабочем кабинете, то она спокойно и невозмутимо часами сидела в спальне и вязала себе платья, кофты, костюмы. В ногах у хозяйки располагался преданный пес Грей, которого на
Новый,1990 год подарили нам друзья. Грей в Гале души не чаял и готов был с ней пойти в огонь и в воду.
Однажды зав. производством Филонов зашел ко мне в гости и надолго задержался. Его приперло поделиться о своих интимных похождениях и непонятках в работе с капитан-директором. Вдруг он на ходу бросил:
- Алексеич, я в туалет!
Путь туда лежал через спальню. Михаил Федотович так стремительно открыл дверь и юркнул туда, что я не успел отреагировать!
Филонов выскочил из спальни, как ошпаренный, услышав грозное рычанье Грея и лицезрея оскал его зубов.
- Извини, не знал, что у тебя там супруга вяжет (тогда мы уже состояли в браке), да и охрана солидная! - пробормотал незадачливый гость.
- Михаил, ты так шустро туда ломанулся, что я не успел предупредить, прости!
По его лицу было видно, что не на шутку рассердился. Действительно, ситуация не из приятных, ведь когда к тебе приходят с чистым сердцем поделиться чем-то тет-а-тет, то не хочется, чтобы слушали посторонние. Хотя на двери в спальню висели плотные шторы, а сама дверь не имела внизу штормовки (лаз для экстремальной эвакуации), все равно туда долетали отдельные слова и фразы, говоривших в кабинете.
Слава богу, что такое больше не случалось, так, днем мы оба были все время заняты, у меня культурно-массовая работа с экипажем, партийные заморочки, кадровая рутина, а Галя то в прачечной, то в библиотеке, то в кинобудке. На обработке рыбы она проработала только первый рейс.
Постепенно мы притерлись, как говорится, друг к другу, - рейс за рейсом, год за годом. Долго не мог я привыкнуть к многочисленным приметам, которых придерживалась Галина. Часто она меня поучала:
- Нельзя дарить людям носовые платки (к печали), ножи (к разрушению отношений), мыло (желание избавиться от человека), а зеркало еще круче! Не отдавай мне деньги вечером, достатка не будет! Не выноси на ночь мусор, а то поссоримся! Не шей на себе, иначе зашьешь и ум и память! Не бросай на столе пустые бутылки - к безденежью. Не рассыпай соль, не то поругаемся, но если уж рассыпал, то стукни себя по лбу! Коль пошел, не вздумай возвращаться, а если уж вернулся, то покажи язык и посмотрись в зеркало. Не подавай ничего через порог, не надевай вещь наизнанку, - будешь битым!
Если же в каюту влетала бабочка, или птичка, то панике не было предела, - ведь это худая весть! Но ко всему человек привыкает, тем более что многие приметы сбывались!
Однако это все было потом, спустя некоторое время. А сейчас мы были счастливы знакомству! Каждый день ждали с нетерпением вечера, чтобы сходить в театр, погулять по каменистому берегу Авачинской бухты, побывать в краеведческом музее. Время сухопутной жизни пролетало очень быстро.
Между тем, не забываю и сына, регулярно навещаю его. С Леной состоялся серьезный разговор о будущих отношениях. Решаю оставить ей квартиру с мебелью, все нажитое за 6 лет совместной жизни. А как иначе? Все принадлежит сыну, мне ничего не надо, еще не хватало дележкой имущества заниматься, непристойно, на мой взгляд. Встал на очередь у себя в управлении, жилкомиссию возглавляла весьма статная, волевая и принципиальная женщина с не менее звучной фамилией - Жандармова. Благо жилье бесплатное и очередь быстро двигалась по причине текучки кадров.
Наконец в порт приписки вернулась с рейса плавбаза "Авача", к которой я был прикреплен парткомом.
Стараниями инспектора отдела кадров Каминского Галю направили тоже туда матросом обработки.
Последние пожелания получаю у начальника отдела кадров Горячева. Виктор Константинович наставляет:
- Роман Алексеевич, капитан вам попался сложный, с шероховатым характером, Алехин очень опытный специалист и мореход. У каждого свои слабости, поэтому предупреждаю - не мешайте друг другу заниматься своим делом! Удачи!
Получив тут же направление, спешу на судно, где принимаю дела у первого помощника Вощанских и с головой погружаюсь в работу в составление и печатание судовой роли. Судно оттащили на рейд и люди с берега добираются портовым катером.
Вдруг, после ужина, неожиданно звонит судовой телефон:
- 2-й помощник Тараников беспокоит, - слышу в трубке знакомый голос Павла, с которым работал в своем первом рейсе до курсов повышения квалификации во Владивостоке.
- Алексеич, к тебе на последнем катере прибыла очень красивая девушка, пропустить ее на ночь или нет? В принципе, утром еще подойдет катер с пограничниками и портнадзором, - я смогу ее отправить на берег?
- А как ее звать, Павел?
- Сабирова Наталья! Ну, очень эффектная дама, пальчики оближешь! - Тараников не стеснялся эмоций.
- Нет, спасибо, Павел Анатольевич, много дел, да и не нужно этих хлопот! - отказ мне дался не легко. Как говорят в народе, "чем ближе к кости, тем слаще мясо", но начинать рейс на судне, при новом экипаже с неприкрытого секса, - не лучшая прелюдия к работе политработника. Тем более Галя на борту, поселилась где-то в носовой надстройке, по отношению к ней это было бы предательством!
Выхожу на вертолетную площадку, закуриваю и вижу, как отходит последний катер в сторону порта, выделяясь зажженными габаритными огнями на темной глади воды. На корме его видна одинокая женская фигурка в красном платье и с пушистыми черными, как смоль, волосами. "Видит око, да зуб неймет!
|