ПЕРВАЯ СИДЯЧАЯ ЗАБАСТОВКА

Бюрократ - уже стало именем нарицательным, но правильнее сказать, что это должностное лицо, выполняющее свои обязанности формально, в ущерб общему делу. Особенность советского бюрократа - он всегда ссылался на государственные интересы, отстаивая при этом интересы ведомственные, которые смыкались с его личными. Именно ведомство создает бюрократу награды, карьеру. Оно же его и наказывает за недостаточную ретивость.

Подобное уродливое общественное явление и породило события на "Советской Сибири", где мне не посчастливилось работать в период с июля по август 1988 года.

Когда-то мощная плавбаза со славным трудовым прошлым, превратилась в изношенный "пароход". Коррозия дошла до того, что прогнило основание одной из мачт и она, того и гляди, рухнет. Печальная картина: ржавая, в огромных вмятинах надстройка, сорванные ограждения, унылые цеха. Здесь, в Японском море, стала известной тралфлотовская поговорка:

"Хочешь испортить настроение, поговори с "Советской Сибирью", - имелись в виду радиопереговоры в промысловом районе между судами экспедиции.

Да, на всю ивасевую путину плавбаза стала притчей во языцех. Управленцы устали от постоянных призывов Николая Ивановича Коробкова, капитан-директора, о помощи, транспортники от простоев во время перегрузов, добытчики от проблем со сдачей на нее сырца. Склоняли наше судно, как девицу легкого поведения, но при этом на борту старались не появляться ответственные лица - пожарные инспекторы, флагманский помполит и другие.

Но изоляция злополучного судна началась еще раньше - с тех четырех дней, когда "Советская Сибирь" вернулась из тяжелого минтаевого рейса и встала на рейде Петропавловска-Камчатского. Команде было обещано право побывать, и отдохнуть на берегу, ведь рейс длился 150 судосуток.

Капитан заверил экипаж в этом, но рейдовый катер к борту не подошел ни в этот день, ни на следующий. Обманут был и капитан. На рейде тем временем шел перегруз. Производительность резко упала. А ведь надо было отгружать готовую продукцию, а именно минтай и загружать на борт пустую бочкотару. Люди самовольно покидали рабочие места и перепрыгивали на сухогруз по доскам, рискуя свалиться за борт. Ведь с другой стороны к сухогрузу рейдовый катер подходил!

Сколь я ни старался вместе с вахтенным штурманом оттеснить или отговорить нарушителей, эффект был низким. Как остановишь человека, рвущегося на берег к невесте или больной матери, повидаться после полугодовой разлуки? Это же на уровне инстинктов!

Капитан Коробков просил управление прислать на судно комиссию для подведения итогов работы в минтаевом рейсе, разъяснения перспектив на ивасевую путину. Ему обещали, но не прислали. Тогда на берег был отправлен лоцманским катером инженер по труду Мухин, в просторечии нормировщик.

Вечером тот привез новое штатное расписание с новыми расценками и паями. В курилке Мухин сообщил обработчикам, что паи увеличены и рейс будет, чуть ли не "золотым". Страсти ненадолго улеглись. К тому же вместо 170 человек обработчиков в рейс на иваси пойдут 100 человек - "посольный вариант", без выпуска пресервов.

Но на общесудовом собрании выяснилось, что паи увеличены незначительно, а количество их уменьшено и расценки снижены на 30%. План по товарной продукции 20 млн. руб. остался неизменным, несмотря на сокращение экипажа на 70 человек. Значит, премии тоже не видать, как своих ушей! Зато в штат отдела труда на берегу ввели три новых сотрудника. Получалось, что экипаж обманули, не пустили на берег, скрыли неудобную информацию и быстренько выпихнули в экспедицию.

Администрация тралового флота опасалась, что на таких условиях в море никто не пойдет.

Переход занял несколько дней. На меня навалилась работа по проведению партсобрания, выборы партактива, формирование общественных органов, судового комитета, комиссии по подведению КТУ (коэффициента трудового участия каждого), составление судовой роли, приказов по судну. Курил нервно и много. То и дело приходилось выкидывать в иллюминатор пепельницу с окурками от "Явы", благо дверь и иллюминатор открыты настежь. В каюте душно, Галя пропадает на работе то в библиотеке, то в прачечной, то в кинобудке.

На третий день перехода, наконец, имею возможность выйти на палубу и полюбоваться природой, океаном. Вода гладкая, как зеркало, от испарений воздух дрожит. Форштевень судна мягко раздвигает водяную толщу. Солнце клонится к зениту.

- Смотрите, смотрите! - слышу чей-то голос в районе камбуза на нижней палубе. Камбузница Раиса Ивановна показывает повару Шаймарданову рукой на что-то.

По правому борту грациозно проплывает большая группа китов. То здесь, то там появляются фонтанчики воды, мощные хвосты разрезают водяную массу, поднимая столбы брызг. Возможно, у них был свадебный период, и эскорт самцов сопровождал самку.

- Это горбатый кит из семейства полосатиковых китов, - услышал я рядом знакомый голос старшего рефмеханика Галицкого. Алим Антонович был, как говорится, до мозга костей интеллигентом. Интересовался морской фауной, многое знал в этой области и являлся неплохим рассказчиком. Он прошел непростой путь от рефмашиниста до старшего специалиста. Много лет состоял в партии. Галицкий между тем продолжал, обращаясь ко мне:

- Свое название горбач получил из-за спинного плавника, напоминающего горб, и при плавании сильно выгибает спину. Средняя длина его 14 метров, средняя масса 30 тонн. На рыле крупные бородавки. Тело впереди расширенное, а сзади суженное, грудные плавники очень длинные, хвостовой плавник очень крупный. В Тихом океане в этот период насчитывалось порядка 3 тысяч горбачей. Раньше популяцию сильно сокращал китобойный промысел. Природные враги в период миграции - акулы и касатки. Они опасны, особенно для детенышей китов. Продолжительность жизни 40-50 лет. Самый старый пойманный кит - 48 лет. Так как они быстро передвигаются, то на них селится больше паразитов, чем на других китах. Это усоногие рачки, веслоногие раки, китовые вши, морские уточки. На китовом усе - крупные черви. Эти киты в группе более агрессивны, чем поодиночке. Едят горбачи в Тихом океане: сельдь, скумбрию, сардины, пикшу, навагу, минтай, треску. Любимое их лакомство, это окунь-терпуг и сайра. Желудок у них вмещает 500-600 кг пищи.

- Спасибо, Алим Антонович, за очень интересный рассказ, вам бы подобную лекцию перед командой вечерком прочитать, я организую?

- Нет уж, увольте, Роман Алексеевич! Я не при вашей должности и удержать внимание в зале не сумею!

И вот мы в районе промысла, в экономической зоне Японии. При входе в эту зону японцы обнаружили у нас какие-то ошибки в оформлении документов, высаживали морскую полицию на наш борт. Три дня простояли в ожидании решения. 30 мая - первый сырец пошел! Зав.лабораторией Гулина обнаружила в рыбе колянус (микроб). Весь вылов пущен в РМУ на муку. Но в рыбомучной установке полетел шнек варильника, опять простой! Терпенье лопнуло, вторая бригада вышла на смену, но объявила сидячую забастовку. Первая бригада пригрозила вообще на ночь не выйти на работу! Тонкий намек на толстое обстоятельство! Сколько можно держать камень за пазухой?

Ребята расположились на крышках трюмов, принимая солнечные ванны.

Поначалу капитан-директор не принял от меня это сообщение всерьез:

- Обыкновенное бузотерство! Часик пошумят, и будут работать, ведь в бункерах полно свежей рыбы, и промысловики ждут в очереди приемки от них сырца!

Но прошел час, другой, третий. Люди отказывались работать! Они требовали объяснений. Я ходил по каютам, уговаривал матросов обработки, взывал к совести, ведь иваси скоропортящаяся рыба, пострадают и промысловики, да и в карманах бастующих звонкой монеты не прибавится. Но все тщетно! Контрпропаганду вели опытные обработчики Борис Белоус и Елена Скоробогатова, они и дирижировали настроениями людей. По пути в носовую надстройку зашел и к тузлучнику. На тузлучной станции, в районе 2-го трюма работал Довлет Рамазанов, - опытный морской волк. Он оказался на месте и трудился, не покладая рук, - таскал мешки с солью, засыпал их в бак.

- Довлет, а как же забастовка, почему не принимаешь участие? - спрашиваю у ветерана.

- Да ну их, шайтанов, все им денег мало! Зачем в море пошли, работать? Или бузить? Мне здесь 700 рублей платят, где еще так заработаю? - удивляется собеседник.

- По-моему, Довлет, у тебя 8 надбавок, сколько ты уже в море ходишь?

- Лет 20 уже есть. Дети давно выросли, жена Роза померла! - с тенью грусти констатировал рыбак.

- Вот, видишь, - соглашаюсь с ним, - а у этих ребят надбавок нет, они без году неделя как работают в тралфлоте, и пониженные расценки сразу ощутимо бьют по карману, и я их чисто по-человечески понимаю, Довлет Рахимович!

- Мое дело маленькое, Роман Алексеевич, главное, чтобы охлажденный рассол для заливки в бочки всегда был готов! - сказал, как отрезал Рамазанов.

Захожу в судовой лазарет и оттуда звоню капитану:

- Николай Иванович, необходимо встретиться с лидерами производственных бригад и обсудить создавшуюся ситуацию!

Получаю согласие и возвращаюсь к себе в каюту. Нужно срочно составить шифротелеграмму в 1-й отдел, - о забастовке и ее лидерах. Это входит в мои обязанности. "ТАМ" обо всем должны знать…

Вскоре капитан заходит ко мне, а следом и старший бухгалтер Попкова и инженер по труду Мухин, зав. производством Николай Новиков. У двери каюты переминаются с ноги на ногу вызванные по трансляции лидеры "повстанцев" Белоус и Скоробогатова. Приглашаю их войти:

- Давайте ваши требования сюда и скажите, чем вы недовольны? - обращается Николай Иванович к вошедшим.

Начинает Елена Скоробогатова:

- Наши требования я отвезу в Москву и передам ответственным лицам из Минрыбхоза. Коллективы обоих бригад уполномочили меня к этому.

- Ну, хорошо! - обращаюсь я теперь к Боре Белоусу, его позиция не настолько непримирима и он любит, когда дают возможность владеть ситуацией, - это экономическая составляющая, то есть повысить расценки, вернуть забранные 10 паев, снизить план по товарной продукции. Здесь понятно, все решаемо, только на берегу. А чем вызван политический протест, наносящий ощутимый материальный урон экипажу?

Ответ Бориса, рассудительного малого, бывшего агронома не заставил себя долго ждать:

- Нам устроили потогонную систему, механизация на плавбазе ниже всякой критики, оборудование ломается каждый день, вчера даже рухнул транспортер - настолько проржавел! Заработок в море почти сравнялся с заработком на берегу. Хотя здесь рыбак трудится 10 час 40 мин. в день без выходных, вдали от семьи, пьет ржавую, а то и подмазученную воду, страдает от качки и тесноты, не видит свежих фруктов и овощей!

Угля в огонь подбросила Скоробогатова, обратившись к капитану:

- Николай Иванович, у вас на столе лежат более ста заявлений и списании, верно? Просит отставки и списания председатель судкома! Как вы на это смотрите?

- А никак! Я заявление на отпуск подал еще полгода назад и до сих пор жду! - воскликнул Коробков в сердцах.

- И я с Нового года жду отпуск! - добавил зав. производством Николай Новиков.

- Что вы нас с собой равняете? У вас и пай больше в два раза, и условия жизни лучше - отдельные каюты. А производственные рабочие теснятся в каюте по 6 человек! - возмутилась Скоробогатова.

Елена - женщина лет 40,но выглядит старше. Глубокая бороздка пролегла между надбровными дугами, серые невыразительные глаза, огрубевший сиплый голос, постоянно курит папиросы. На пароходе известна своей подпиской на периодические издания, выписывала на домашний адрес в Рязани газеты и журналы на 300 советских рублей. Много читает, жесткий оппонент администрации судна. Несколько мужеподобна, носит брюки и кофту, на ногах кеды или сапоги. Исходя из этого можно предположить, почему мужчины избрали ее своим лидером.

- Так что же вы хотите от администрации и меня лично? - допытывается капитан у забастовщиков. Белоус поясняет:

- Во-первых, не чинить препятствий отъезду Скоробогатовой с судна. Старшему бухгалтеру выписать ей денежный аттестат, нормировщику дать выписки из приказов по управлению об изменении тарифов и расценок. Эти нормативы грабительские. Во-вторых, не искать бунтовщиков в бригадах. Пусть люди работают спокойно, ведь они требуют свое, кровное!

- А я привезу из Москвы комиссию, и она во всем разберется, будьте уверены! - женщина достала папироску и нервно крутила ее в руках.

- Хорошо, Елена Савельевна, будем считать, что временно разногласия устранены, и процесс обработки сырца пошел? - подытоживаю разговор я.

- Предположим, что так! - вмешался на этой фазе разговора Борис Белоус.

Белоус был родом из Дубоссар, приднестровский казак. Разведен, на вид 30-35 лет, всегда спортивно подтянут, не курит. Первым выражает недовольство, если что не так. Будь то не качественный борщ, кино с опозданием или задержка со сменой постельного белья. А уж на моих вечерних лекциях первый оппонент! Причем ярый радетель интересов простого народа.

- А на что вы поедете в первопрестольную, где возьмете представительские? - мой вопрос к Скоробогатовой был не праздным…

- Не беспокойтесь, Роман Алексеевич, бригады уже собрали мне средства на дорогу! Мир не без добрых людей!

Через полчаса уже заработал рыбцех, закрутились транспортеры, продолжился прием сырца. На душе у всех отлегло.

Недовольство в экипажах было всегда. Противоречия между работником и нанимателем неизбежны. Но организованная и продуманная до мелочей забастовка, вызов корреспондента Загорского на борт, отправка представителя в Москву. Это впервые произошло на плавбазе "Советская Сибирь" в июле 1988 года.

Вообще 1988 год оказался, чуть ли не последним годом массового промысла сельди-иваси в Японском море. Сельдь-иваси правильнее назвать сардиной иваси. Она входит в семейство сельдевых рыб, родственница тихоокеанской сельди, но относится к другому роду - сардинопс. После нереста у япономорского и тихоокеанского побережий Японии взрослые особи устремляются на север. Скорость передвижения косяков 20-30 км в сутки. У берегов Приморья иваси откармливаются планктонными ракообразными.

Это некрупная, до 25 см рыба, доживает до 7 лет, раз в 30 лет появляется в российских водах. Ученые предполагают, что это связано с подводными течениями и вулканической деятельностью.

Только успеваю проводить гостей, как в дверях каюты вырастает фигурка инженера-химика Астрашевской Воли Константиновны.

- Можно войти, Роман Алексеевич? - немножко зардевшись, спрашивает женщина.

- Да ради бога, входите, рад вас видеть! Как там у нас с сырцом? Больше трех часов прошло, как в бункерах рыба находится?

- Сейчас все наладится, Роман Алексеевич! Первая партия иваси была с колянусом, пришлось отправить в РМУ на муку. А вот вторая партия отличного сырца и хорошо, что вы договорились с бастующими, рыба вот-вот могла испортиться и, как минимум, уйти в нестандарт!

За глаза Астрашевскую в экипаже называли "Черной вдовой", так как в свои 45 лет она пережила 4-х мужей и только один из них "убыл" на постоянное место жительства в Израиль, остальные преставились по естественным причинам! Впрочем, у компетентных органов это не вызывало вопросов. Дама переступила через такой возрастной порог, когда в свои 45 "баба ягодка опять".

Пышные локоны смолисто-черных волнистых волос накрывали ее плечи, над верхней губой справа рельефно выступала маленькая родинка. Аккуратный носик с едва заметной горбинкой гармонировал с пронзительно-карими глазами. Голос у Воли был бархатный, с мягким, раздвоенным звучанием буквы "р". Не обидел всевышний инженера-химика и интеллектом. Особенно блестяще это проявлялось, когда разговор касался профессиональных познаний.

Вот и сейчас, видя, что супруга отсутствует на работе в прачечной, Воля решила немножко пококетничать, она уже дважды писала заявление о приеме в партию, но получала отказ. Объяснял я ей это пресловутой разнарядкой: "три к одному", иначе говоря, один инженер на три рабочих, так диктовалось тогда "сверху", чтобы партия рабочего класса не утратила в государстве диктатуру пролетариата.

Прозрачные капроновые чулки Воли подчеркивали стройность ног, округлость коленок, модная замшевая юбка на первых порах производили фурор в голове мужчин при общении. Дабы не пасть жертвой соблазна, я приоткрыл дверь в каюте и иллюминатор, сославшись на духоту. Как бы невзначай, спрашиваю гостью:

- Скажите, Воля Константиновна, а по вкусовым качествам сельдь-иваси превосходит другие виды селедки? - Это был ее любимый конек и она "проглотила живца", как говорится:

- В Европе лучшей считается голландская сельдь - "селедочная девственница", ее изловили перед тем, как она отметала икру. Ловят их в конце мая, начинается сезон с особыми гонками. Первое пришедшее судно с уловом на берег - победитель гонки. Проданные из первого бочонка "девушки-селедки" уходят с аукциона за невероятные деньги. Один бочонок - до 60 тыс. долларов, в остальных бочонках рыба стоит недорого. Ее выкладывают на картонке с репчатым луком, порубленными солеными огурчиками и оливковым маслом.

Закинув ногу на ногу еще повыше и перехватив мой взгляд, Астрашевская продолжала:

- Классика засолки сельди придумана фландрским (голландским) моряком Бейкельцоном, совершившим этот прорыв 600 лет назад. Не случайно лучшая селедка в Европе названа его именем - "беклинг". Маринад по-голландски учитывает добавление сахара, лимонного сока, перца, моркови, лаврушки и два дня выдержки. Можно закурить?

Воля Константиновна скосила глаза на дверь, где то и дело мелькали проходящие в столовую, в Красный уголок люди. Это создавало ей дискомфорт в беседе, но ничуть не смущало показывать свои прелести.

Сидя за письменным столом, даю прикурить от своей зажигалки, обращаю внимание на глубокое декольте в голубой блузке, появившееся прямо перед лицом. Естественно оттуда пахнуло приятными духами. Обычный прием флиртующих женщин, желающих добиться результата. Но какой из меня любовник? Во-первых, есть теперь уже законная и любимая супруга, во-вторых, я на судне всегда при исполнении, поэтому даже личных отношений и сопереживаний не выпячиваю. Опять отвлекаю собеседницу, которая зябко поежилась, давая мне знать, что в каюте сквозняк и надо бы закрыть дверь…

- Воля Константиновна, так что же в Европе, больше ничью сельдь и не признают?

- Ну, зачем же, норвежцы тоже ценят селедку. Ее принято кушать 21 раз в неделю (3 раза в день). Норвежская селедка славится особо крупной статью и общей жирностью. В СССР попадает на прилавки под непонятным большинству названием "полярный залом"!

Несмотря на интересный рассказ Астрашевской, я не знал как от нее избавиться. Даже открытая дверь не помогала. В этот момент прозвучал спасительный звонок от капитан-директора:

- Роман Алексеевич, зайди, тут радиограмма пришла из парткома…

Инженер-химик нехотя встала, и я устремился на мостик, обуреваемый самыми темными мыслями…

Николай Иванович сидел на диване и пил кофе, он знаком пригласил присесть:

- Вот сообщение из парткома пришло, что мы должны отпустить Скоробогатову, не препятствовать ее выезду и срочно наладить производственную деятельность. За задержку сдачи сырца промысловыми судами и не выполнение плана будем нести персональную партийную ответственность! - Коробков сделал ударение на последнем слове специально.

- Идут по линии наименьшего сопротивления, виновных надо искать не в море, а в управлении, это же, как дважды два четыре! - он отдал мне радиограмму и сказал подшить к рейсовому отчету.

Справедливости ради замечу, что рейс плавбаза "Советская Сибирь" отработала нормально, план экипаж выполнил. Частично в море прошла замена людей, самых недовольных все же списали.

А что касается посланца трудящихся, то она после отъезда как в воду канула. Злые языки рассказывали, что к высоким чиновникам она не попала, зато неплохо провела время в Москве, заработав всеобщее презрение от соратников по забастовке. Квинтэссенция всего этого - это то, что теперь справедливость едут искать в столицу, а не в Петропавловск-Камчатский. Беда в том, что тамошний хозяйственный аппарат не имел обратной связи: сверху шли указания, а внизу накапливалось возмущение.