Эта история произошла в 1951 г. в Усть-Камчатске. Мы стояли на рейде. Капитан послал меня по делам службы в контору Усть-Камчат-ского торгового порта. Управившись с делами, время до отхода попутного катера на рейд я коротал на базарчике. Там толкались еще несколько моряков со стоявших на рейде нескольких финских парусно-моторных шхун Камчатрыбфлота. Их направили перевозить ящичную клепку по восточному побережью Камчатки.

Вездесущие сыны Кавказа сумели соорудить на пятачке возле базара винный киоск. Торговля шла бойко. Продавалась какая-то красноватая бурда под названием "виноградное вино". После употребления этой жидкости наутро страшно болела голова, а желудок напоминал действующий вулкан. Люди были вынуждены употреблять этот суррогат, так как ничего лучшего в комбинате совершенно не было.

Возле киоска встретил двух знакомых штурманов - старшего и второго помощников капитана одной из шхун, Кирилла Г. и Николая С. После взаимных приветствий стали интересоваться, как идет служба, давно ли находимся здесь, делиться дальнейшими планами. Оказалось, что они сделали уже три рейса в Корф. Пробудут здесь до глубокой осени. А осенью, с наступлением холодов, волей-неволей начальство отзовет в порт, так как корпус у шхуны деревянный, для работы во льдах непригодный.

- Ну, а кто у вас капитаном? - спросил я.

Капитаном оказался наш общий знакомый Павел Романович А.

- На рейд добираться будем на восемнадцатичасовом катере?

- Да нет, - ответили ребята. - Мы на борт не торопимся. Погрузки еще на сутки, нам об этом сказали в порту. Так что ночь проведем у девчат в бараке.

Признаться, меня эта вольность до некоторой степени удивила. И сам по себе напросился вопрос:

- А Павел Романович с вас стружку не снимет? Ведь он мужик-то крутоватый.

И получил неожиданный ответ:

- Это он раньше стружку снимал, а теперь мы с него снимаем.

Меня это признание еще больше удивило:

- Что-то непонятно, как же это вы поменялись ролями?

- Если Вы работали на одном судне с Павлом Романовичем, то знаете, что этот человек нечист на руку. Вот на этом он и попался. Мы в двух первых рейсах брали пассажиров, понемногу, человек по двадцать. Ну а Павел Романович начал торговать билетами. Задачу решал просто: на клетчатом листке ставил судовую печать, а сверху писал слово "Билет" и ставил сумму. На этом мы его и поймали. Он что-то на нас зашумел, но мы быстро его поставили на место: "Будешь шуметь, сейчас же сообщим о твоей незаконной торговле липовыми билетами. Деньги за билеты в судовую кассу не оприходованы, получишь срок минимум пять лет"…

Вот так Павел Романович с опозданием понял, что попал в ужасное положение. Мне раньше приходилось плавать с ним на одном пароходе. Я был третьим помощником, а он вторым. Водились за ним эти грешки. То он умудрялся найти где-то устаревшие билеты, то занимался завышенным подсчетом лебедочных работ, получал наличные деньги и клал себе в карман. Комсостав, конечно, догадывался о его художествах, но куда следует не сообщал. За подобные вещи в то время карали очень строго. За пару кирзовых сапог, украденных из трюма, двум молодым матросам дали по десять лет тюрьмы и по пять лет поражения в правах, как за групповое воровство.

Но, очевидно, у нашего героя воровство было заложено в генах. Несмотря на суровые меры воздействия, человек все же на подобные поступки идет. Но здесь Павел Романович получил такую кару, до которой не мог додуматься ни один прокурор. Два его штурмана стали, как говорят, ходить на головах. По приходе в Усть-Камчатск они без разрешения капитана уходили на берег и находились там до окончания погрузки. Павел Романович сидел как мышка. В душе он наверняка проклинал самого себя. Надо было поделиться с ними, чтобы возникла круговая порука. Но он этого сделать не догадался. Теперь оставалось только одно - нести этот крест до конца рейса. И вот в конце октября рейс все-таки закончился. Шхуна пришла в Петропавловск. Два штурмана ушли на берег и не приходили на борт целую неделю. Вахту нес сам Павел Романович. А спустя несколько дней ребята взяли отгулы. Когда капитан выдал им на руки аттестаты, наверное, это был самый счастливый день в его жизни.

Вскорости Павел Романович уволился из Камчатрыбфлота и перешел в Камчатское пароходство, где и проработал до самой пенсии. Несколько лет тому назад во флотской газете прочитал, что на 73-м году жизни Павел Романович скончался. Скончался и его бывший старпом Кирилл Г. Изредка вижу бывшего второго помощника Николая С.

…Вот такая история о "преступлении и наказании". Наказании, которого не найдешь ни в одном кодексе. Павел Романович прекрасно знал, что в любую минуту мог загудеть в тюрьму. Ходить в течение нескольких месяцев под дамокловым мечом - наказание, хуже не придумаешь. О таких людях, нечистых на руку, как-то образно сказал А. И. Солженицын: "Есть Бог на небе - он долго терпит, но больно бьет". Так Боженька слегка ударил и Павла Романовича. Правда, не больно, а так, для острастки…