Проезжая на автобусе мимо остановки "Стройматериалы", люди обращают внимание на стоянку судов возле берега. Это место называется "бухта Щитовая". Здесь до Великой Отечественной войны располагался лагерь, где в дощатых бараках отбывали наказание заключенные. Всю территорию огородили колючей проволокой. А через бурный поток спускающегося с сопки ручья перекинули мостки, по которым ходили как заключенные, так и охрана лагеря. В годы войны этот лагерь перевели на другое место.

В 1957 г. здесь, как и сейчас, располагался вспомогательный флот военного ведомства. В его состав входили буксиры, катера и несколько транспортных судов хабаровской постройки грузоподъемностью триста тонн. На них работала вольнонаемная команда. Командовал войсковой частью капитан второго ранга Шубин, если не изменяет память, Николай Александрович. Один офицеров - капитан-лейтенант Силинский - ведал вопросами химической защиты части и, соответственно, вспомогательных судов. Этому же офицеру командный состав судов сдавал аттестацию при приеме на работу.

Надо сказать, что человек этот был страстно увлекающийся. Мог долго рассказывать о свойствах химического оружия, поражающих способностях каждого газа. Этим часто пользовались те, кому надо было сдавать Силинскому аттестацию. Они применяли очень простой прием. Пришедший на аттестацию задавал невинный вопрос:

- Вот скажите, товарищ капитан-лейтенант. Я готовился к аттестации и прочитал, что такие газы, как зарин и зоман, умерщвляют человека в течение одной-двух секунд. Ведь это на грани фантастики! Просто не верится.

- Как не верится? Все верно. Это похлеще атомной бомбы. Только при взрыве атомной бомбы есть разрушения, а при газовой атаке разрушений нет.

И пускался в дальнейшие рассуждения. Объяснял все досконально. Дело кончалось тем, что к концу беседы он всегда говорил:

- Что с вас взять? Вы люди сугубо штатские. Но хорошо то, что вы этим делом интересуетесь, читаете литературу. Это уже отрадно. Давайте аттестационный лист. Ставлю вам зачет. Если и в будущем будет что-либо непонятно, приходите в любое время, я вам отвечу на любые вопросы.

Но, как правило, желающих приходить и задавать вопросы не находилось.

В начале лета один из военных транспортов вышел из ремонта на судоверфи и встал на стоянку в караван своих судов. Надо отдать должное - команда постаралась. Судно выкрасили, расходили и смазали все задрайки на дверях и иллюминаторах. Во всем чувствовалось, что экипаж к открытию навигации подготовился добросовестно и основательно.

Осталось провести учения по всем видам тревог, в том числе и по защите от оружия массового поражения.

Капитан судна и комсостав собрались в каюте старшего механика и вели непринужденную беседу. Делились тем, как провели ремонт, обсуждали планы на будущее.

В это время к каюте подошел Силинский и на полном серьезе дал вводную: "Химическая тревога". В руках у него была дымовая шашка.

Но почему-то комсостав обратил его команду в шутку, и ему сказали:

- Да брось, Силинский, с этими тревогами. Пойдем лучше пообедаем.

Силинский в это время был в плохом настроении и шутку не принял. Повторил еще раз:

- Химическая тревога!

Но в ответ раздался хохот. И тогда Силинский крикнул:

- Ну, я вас проучу!

Поджег дымовую шашку и бросил ее коридор.

Конечно, Силинский вначале и не думал бросать шашку в коридор. Если бы капитан со всей серьезностью отнесся к вводной Силинского, то наверняка он поджег бы ее на палубе, на корме. Но, возмущенный легкомысленным отношением к его команде, он действительно решил всех проучить.

Началось невообразимое. Повалил густой черный и едкий дым. Выскочить на палубу можно было по трапу наверх через рулевую рубку и вторым путем - по коридору и через кормовую тамбучину на ботдек.

Но перед этим боцман дверь тамбучины (вернее, рукоятки) забил кувалдой. Сделал он это с целью не допустить лишнего хождения людей. И это сослужило плохую службу. Люди силились выйти через эту дверь, но не могли открыть рукоятки, не хватало сил. А идти через рулевую - в коридоре дымит шашка.

Еле-еле люди выбрались на палубу, чертыхаясь и на чем свет стоит проклиная Силинского. Попадись он в это время разгневанной команде в руки, однозначно можно было сказать, что они бы на нем высыпались. Он сделал иначе. Пошел сам и доложил командиру Шубину о случившемся.

Все труды экипажа в ремонте пошли насмарку. В свежеокрашенную белилами поверхность впиталась черная едкая копоть, которую и зубами не отдерешь.

Проветрив помещения, умывшись и приведя себя в порядок, капитан и старший механик пошли с жалобой на проделки Силинского к Шубину. Тот их выслушал. Но реакция его была не такой, какую они ожидали. Вместо Силинского они получили разнос сами:

- Почему не выполняете вводную офицера? Он что, пришел к вам в бирюльки играть? Офицер при исполнении служебных обязанностей, а вы ему хи-хи да ха-ха. Здесь военный флот, а не богадельня. Даю вам три дня сроку. Приведите судно в порядок. Краски на складе нет. Добывайте, где хотите!

…Первые несколько месяцев после инцидента нога Силинского на военный транспорт не ступала…