Александр СМЫШЛЯЕВ. РЫБАКИ ОКЕАНА

10 марта 1985 года умер Генеральный секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко. 11 марта внеочередной Пленум ЦК КПСС избрал Генеральным секретарем М. С. Горбачёва. Уже в конце апреля того же года на Пленуме ЦК КПСС была выдвинута концепция ускорения социально-экономического развития СССР. Идея была хорошая, но никто тогда и подумать не мог, что этим было положено начало конца огромной державы. Началась перестройка, которую поначалу все встретили с воодушевлением.

В ходе перестройки обнажились копившиеся десятилетиями проблемы, особенно в экономике и межнациональной сфере. К этому добавились ошибки и просчеты, допущенные в процессе проведения в жизнь самих реформ. Резко обострилось политическое противостояние сил, выступавших за социалистический путь развития, и партий, движений, связывавших будущее страны с организацией жизни на принципах капитализма, а также по вопросам будущего облика Советского Союза, взаимоотношений союзных и республиканских органов государственной власти и управления.

Но мы вернемся к началу, в год 1986-й, когда черты перестройки еще почти не проглядывались сквозь начавшуюся идеологическую шумиху. Предприятия, в том числе Океанрыбфлот, продолжали работать в прежнем режиме. 19 марта 1986 года начальник Базы океанического рыболовства В. В. Топчий подписал приказ по обеспечению выполнения государственного плана экономического и социального развития базы на 1986 год. По добыче рыбы план составлял 429 700 тонн, в том числе пищевой - 376 742 тонны. План выпуска рыбопродукции - 283 324 тонны, средняя зарплата на одного работающего на год - 7774 рубля и т. д. Кроме того, флоту базы было установлено годовое задание по приемке и обработке рыбы в рамках Советско-Американской компании:

- За исключением главного двигателя, который восстанавливали на БТО "Целиноград", все остальные ремонтные работы вели бригады судоверфи, - говорит он. - Часть ремонта взял на себя и экипаж - установку нового компрессора, ремонт топливных и масляных сепараторов, чистку котла… К сожалению, без послеремонтных доводок нам не обойтись. Отремонтированные судоремонтниками насосы охлаждения форсунок главного двигателя не отвечают необходимым требованиям. Значит, в рейсе придется что-то придумывать. Кстати, нашим рационализаторам представится в рейсе обширное поле деятельности. Ведь на импортное оборудование "суперов" все еще нет должного снабжения. Стараемся делать все от нас зависящее, чтобы механизмы судна на промысле действовали безотказно. Хочу отметить похвальное отношение к своим служебным обязанностям котельного машиниста В. М. Силантьева, механика-наладчика Ф. И. Конотопова, второго электромеханика О. Э. Байдельшпахера, второго механика В. М. Пигулевского.

Старший помощник капитана Александр Николаевич Чистов - мой следующий собеседник. Забот у него сегодня - выше головы. Вот и сейчас, не успел вернуться с кормовой палубы, как появляется боцман, за ним - представитель бригады докеров порта. Надо отдать должное Александру Николаевичу - мгновенно вникнув в суть дела, он очень быстро его разрешает и отпускает людей.

- Что требуется от нашей службы в предстоящей экспедиции? - спрашивает он. И отвечает: - Внимательность и оперативность. Район промысла тяжелый, суда ведут и бортовые, и кормовые траления. Зевать никак нельзя. Во многом мы уже сегодня готовы к промыслу. Весь наш штурманский состав изучил соответствующие карты, планшеты, прошел инструктажи, совместно обсудили особенности района промысла.

В дополнение к словам старпома скажу, что судно прошло проверку инспекцией Регистра с первого предъявления. Во время стоянки в порту экипаж был обеспечен хорошим питанием, во всех помещениях судна привычными стали чистота и уют - в этом тоже заслуга старшего помощника капитана А. Н. Чистова.

Около шестнадцати лет назад пришел Александр Яковлевич в Океанрыбфлот прямо из мореходного училища. Последние четыре года - капитан-директор. Во всех экспедициях довелось ему поработать, но только не у Симушира. Так что ждет предстоящий промысел с вполне понятным интересом. Конечно, постарался кое-что разузнать о нем: изучил промысловые отчеты в кабинете тактики, расспрашивал коллег-капитанов и добытчиков, работавших на кальмаре, в первую очередь А. Н. Теплюкова, Г. Исаева.

- Главное для успеха рыбалки - люди, их настрой. Это мое глубочайшее убеждение, - говорит капитан. - Подготовка судна к рейсу в целом у нас прошла нормально. Экипаж укомплектован и готов к работе. Много сил положили на это мой старший помощник А. Н. Чистов, старший механик В. И. Стёпочкин, боцман Б. А. Кабешев. В ремонте особенно отличилась вся машинная команда. Добытчики подобрались также, в основном, опытные, с рабочим стажем около десяти лет. Это очень радует. Люди настроены на работу, на напряженный труд. Хотя, сами понимаете, легко ли уходить из зелени лета в холодное море…" [1].

Да, рыбаки внешне продолжали жить по старым, отработанным, привычным схемам: берег - ремонт - море - берег… Казалось, нет таких сил, которые смогут сломать эти устоявшиеся схемы. Ведь и первые экономические преобразования перестроечной эпохи были вполне традиционными для СССР и развивались в русле опыта реформы 1965 года - была лишь предпринята робкая попытка повышения самостоятельности хозяйственных единиц, так называемый хозрасчет. Но и на него поначалу хозяйственники возлагали определенные надежды, хотя вскоре убедились, что это - фикция, голые слова. К тому же хозрасчетные отношения не были должным образом восприняты рядовыми работниками предприятий, потому что не решали для них главного вопроса - собственности.

Тем не менее в 1987-1988 годах хозрасчет начал внедряться, в том числе и в рыбной промышленности. Хотя делать это было непросто, так как прекратились поставки нового флота, а действующий флот того же Океанрыбфлота, особенно БМРТ, уже сильно износился, морально устаревало его оборудование. Да и то, ведь в апреле 1988 года Океанрыбфлоту уже исполнилось 20 лет, а многие его корабли были гораздо старше. В канун юбилея предприятия начальник Океанрыбфлота Валерий Викторович Топчий дал интервью газете "Рыбак Камчатки", в котором затронул и тему хозрасчета.

В. В. Топчий: - Это были, можно сказать, годы организационной перестройки. Объединялись снабженческие, производственные, коммунальные и прочие службы баз флотов. В результате - резко возросли потери времени на одно судно в порту. Они снизились до уровня 1975-1976 годов только через четыре года после объединения. Сказались возросшие неурядицы со снабжением судов, перегрузом. Прибылей больше 30 млн руб. мы тогда не давали. Они стали расти с прекращением промысла у берегов Перу, где работали БАТМы. Каждый тогда приносил убытки около 2 млн руб. Только концентрация флота у наших берегов позволила нам выйти по прибылям на рубеж 70 млн руб. в минувшем году. Сказались, конечно, и мероприятия по увеличению ассортимента и повышению качества продукции. Но в этом направлении нам еще работать и работать - все упирается в технологическое оборудование наших больших морозильщиков и супертраулеров: по сравнению с мировым уровнем мы в каменном веке.

- Я бы выразился иначе: сказалась невозможность осуществлять техническую политику. Ведь и Камчатрыбпром, и Дальрыба не могли не предвидеть всех последствий, к которым приведет моральное старение оборудования судовых линий. Это очевидная вещь. Не надо думать, что она очевидна только для общественности. Но дело в том, что не развито машиностроение в масштабах Минрыбхоза СССР. Тут уже общие просчеты…

Дороговато обходится наша рыба. Судите сами. В минувшем году, как я уже говорил, мы дали прибыли порядка 70 млн. Но у нас весьма дорогие основные производственные фонды, их стоимость - 410 млн руб. За них мы должны заплатить более 6 процентов плюс отчисления в госбюджет, плата за трудовые ресурсы, проценты за кредит и т. д. Остается в пределах 11-12 млн руб. Разумеется, сказались и жесткие нормативы, спущенные объединению министерством, а из Камчатрыбпрома - нам. Предприятие поставлено, в сущности, в условия "финансовой разверстки". Но почему?

- Валерий Викторович, сегодня главная часть противозатратного механизма - хозрасчет, суть которого в гармоничных сочетаниях коллективных и государственных интересов. Особенно привлекательна в этом плане работа по второй хозрасчетной модели - от хозрасчетного дохода. Делается ли у вас что-либо в этом направлении, хотя бы в порядке эксперимента?

- Возможно, то, что я сейчас скажу, кое-кому не понравится, но я - против экспериментов. Я против того, чтобы переводить на ту же вторую модель один-два экипажа. Если переходить, то всем. Думается, что осторожничать в этом плане сегодня нет никакого резона. Вы посмотрите, ведь колхозники наши давно работают по такой системе, и неплохо. На днях мы провели совещание, на котором решили перевести на полный хозрасчет все суда типа БАТМ. Все экипажи, знаем мы, этого хотят давно. С первого июня все супертраулеры, выходящие из порта, будут работать по-новому. Мы отдаем себе отчет в том, что работа на договорной основе накладывает большую ответственность и на нас, особенно в плане снабжения судов тарой и топливом. Сейчас эти поставки централизованы в УМТС Дальрыбы. Только в первом квартале этого года наш флот из-за простоев в ожидании топлива недодал товарной продукции на три с лишним миллиона рублей. Мы предъявили штрафные санкции. Интересы коллектива здесь мы намерены отстаивать до конца. Ведь с нас-то дерут безбожно…

Возвращаясь к разговору о переходе на хозрасчет, добавлю: при переводе одного-двух судов, так сказать, в порядке эксперимента частенько экипажу создаются особые условия. Или же, напротив, экипаж в силу каких-то причин, в том числе и внешних, с заданием не справится. В том или ином случае картина будет искажена. В прошлом году "Баево" ходил в экспериментальный рейс на хек и заработал 10 млн. А "Владимир Бабич" сработал с тем же результатом, вкалывая, как говорится, до упора весь год. Сравнимы ли их результаты? Слишком многое зависит от района добычи рыбы…

Многое зависит и от капитанов-директоров, от их умения мыслить экономическими категориями. Сегодня капитан должен считать и еще раз считать. К сожалению, сейчас мы готовим капитанов-судоводителей, а не капитанов-директоров. Как и в училищах, так и на всевозможных курсах нам нужно перестраивать систему подготовки капитанов. Пока же мы тут идем методом проб и ошибок.

Для того чтобы по-настоящему - экономно - хозяйствовать, мы должны думать и о техническом перевооружении флота. Стыдно сказать, что доля ручного труда сегодня на наших судах доходит до 57 процентов. Тут можно было закупать импортное оборудование. Филейная машина стоит 30 тысяч инвалютных рублей, производительность - 32 тонны филе в сутки, обслуживают ее два человека. Установка ее на супертраулере означала бы для нас сокращение целой бригады. Мы могли бы купить машину за счет сэкономленных на ремонте денег, но лишены в этом вопросе самостоятельности.

- Однозначно на этот вопрос ответить нельзя. Сегодня мы более самостоятельны, чем, скажем, вчера. У нас есть фонды материального поощрения, заработной платы, на развитие соцкультбыта. Вроде имеются все признаки хозрасчетной самостоятельности. А то, что централизованы фонд развития производства и строительства жилья в масштабах объединения, то это представляется справедливым. Другое дело, что, как говорится, имеет место мелочная опека. Бывает, что ущемляется и наше хозяйское самочувствие. Взять ту же иваси. Нам запланировано на этот год принять 10 тысяч тонн от колхозников. Мы эту рыбу только морозить можем, срок хранения такой продукции 18 дней, заберут ли ее у нас с промысла за этот срок - не уверен, а задержка значит снижение сортности, штрафы. К тому же принимать сырец будем по 50 рублей, а продукцию выпускать из нее за 35, я уж не говорю о проблемах приемки иваси. Сегодня нас заставляют делать балычок из минтая - используется четвертая часть тушки, остальное идет в муку. Когда-нибудь мы пожалеем, что переводили столько ценного пищевого белка. Мука кормовая нужна, спору нет, но вспомним, как не стало алеутского окуня. Я его еще ловил сам, застал в первые годы своей карьеры матросом, тралмастером на БМРТ "Опала". Аукнулись рекордные выловы, за которые раздавали ордена да знамена. А ведь 60 процентов пойманного красного окуня "Николаем Островским" направлялось на муку.

Читая это интервью с Валерием Викторовичем, чувствуешь, что жизнь все-таки изменилась. Он говорит еще достаточно осторожно, но уже очень смело для советской эпохи. Жизнь уже внесла свои коррективы. Топчий говорит о вреде социалистических соревнований за рекордные выловы, о нерациональном использовании минтая, об уменьшающихся стадах рыб в океане и прочем, о чем не мог бы так откровенно сказать еще два-три года назад.

Что касается хозрасчета, то высшей его моделью была аренда государственного предприятия его коллективом. Не был забыт и опыт осуществления нэпа: средством компенсации низкой эффективности слабо стимулирующих работника государственных форм производства была выдвинута кооперация, сравнительно безопасная с идеологической точки зрения как общественная форма производственной деятельности и в то же время основанная на личном материальном интересе людей. Не дав какого-либо существенного хозяйственного эффекта, экономические реформы все же сыграли весьма существенную роль - они способствовали возникновению и развитию рыночных методов в советской экономической системе. В целом же проводимая в 1985-1991 годах экономическая политика продемонстрировала явную неспособность политического руководства страны выйти за рамки традиционных представлений и неготовность к последовательным и решительным шагам.

Но дело было не только и даже не столько в способностях высших руководителей Советского Союза довести реформы до конца. Правильнее говорить о том, что проведение экономических реформ натолкнулось на жесткое сопротивление всей политической системы. К 1987-1988 годам это стало настолько очевидным, что советское руководство вынуждено было объявить о начале частичных изменений в этой сфере. Однако это означало ослабление позиций государственного аппарата, всего слоя советской номенклатуры, не желавшего расставаться со своими привилегиями. Поэтому проведение реформ требовало сломить ее скрытую, но упорную оппозицию. Стремясь найти поддержку, реформаторское крыло в руководстве решило опереться на массы. Именно этими целями объясняется знаменитая политика так называемой гласности, сначала весьма ограниченной, разрешенной, но затем все более смелеющей и выходящей из-под идеологического контроля. Потому-то Топчий и говорил уже относительно смело о вещах, о которых он не смел бы сказать ранее. Он чувствовал, что пришло время гласности, пусть пока еще и ограниченной.

Но прежде надо сказать о том, что практически на излете советской, коммунистической системы Океанрыбфлот на свое 20-летие был награжден по высшему государственному разряду. На празднике в Доме культуры рыбаков ему вручили Красное знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Знамя вручил секретарь обкома КПСС Павел Павлович Зиновьев. И сегодня Океанрыбфлоту стоит гордиться тем, что он удостоен высшей чести не существующего уже могучего государства - Союза Советских Социалистических Республик.

Правда, в Кальяо наши суда ремонтировались уже несколько лет, и к перестройке это как бы не имеет отношения. Но к ней имеет отношение факт написания об этом газетной статьи. Впервые, пожалуй, в камчатской газете того времени относительно подробно рассказывалось о наших контактах с зарубежьем. И выяснилось, например, что камчатские суда уже много лет шефствовали над школой "Атуспария" в порту Кальяо. Рыбаки постоянно выступали перед перуанскими школьниками с рассказами о жизни в нашей стране и о советских детях, помогали школе материалами для ремонтов, сами участвовали в общешкольных работах.

"С желанием ребята идут в гости к рыбакам с концертами, выставками картин, участвуют в совместных соревнованиях. Вот какие впечатления остались у председателя родительского комитета школы Хулиа Гомес Сильвы после посещения вместе со школьниками "Бутовска": "Визит на судно - это незабываемое впечатление для нас и наших детей, это прекрасная качественная работа, которую проводит советский народ. Большое спасибо за возможность побывать с вами".

Американский наблюдатель Джон Портер не один год работает на советских траулерах, входящих в Советско-Американскую компанию. И все не перестает удивляться открытости, дружескому расположению в повседневных делах советских людей. Он часто выходит с рыбаками на подвахту. По окончании работы на БМРТ "Мыс Курильский" Джон оставил такую запись в книге отзывов: "Я искренне сожалею, что моя работа здесь закончилась быстрее, чем я думал. Благодарю вас за дружбу. Очень трудно покидать вас всех".

Диссонансом звучат, правда, слова Франциско Гонзалеса: "Мы не пойдем на разоружение. Русские восприняли все плохое как от скандинавов, так и от испанцев". Но, к счастью, таких людей на Западе становится все меньше. И уж, во всяком случае, их стало значительно меньше после подписания М. С. Горбачёвым и Р. Рейганом Договора об уничтожении ракет двух классов и открывшихся перспектив в деле дальнейшего разоружения.

В заключение приведем послания председателю исполкома народных депутатов города Петропавловска-Камчатского и всем камчатцам двух официальных американских лиц. Заметим, послания эти переданы через рыбаков камчатских траулеров "Мыс Силина", "Мыс Орехова" и "Мыс Курильский", заходивших в порт Датч-Харбор еще до декабрьской (1987 года) встречи глав наших держав на высшем уровне.

"От имени всех жителей Датч-Харбора я приветствую моряков советского флота в нашем порту. Россия и Алеутские острова имеют общую историю на протяжении 250 лет, и мы все надеемся на очень хорошее будущее. Наши страны имеют в Беринговом море свои экономические зоны, но у нас есть много областей, в которых сотрудничество возможно и нужно. Раньше между нашими континентами был каменный мост, теперь нас связывает биологический мост. Рыба мигрирует из одной экономической зоны в другую, не зная границ. Правильное, рациональное управление этим морским богатством важно для будущего. Наше сотрудничество в Беринговом море показывает также, что мы можем вместе работать и мирно жить. Это лучший подарок, который наши страны могут подарить миру.

"От имени законодателей штата Аляска я передаю привет советским рыбакам, которые обрабатывают ресурсы Берингова моря. Мы, жители Дальнего Севера, проводим совместные опыты в жатве морских просторов в самых трудных климатических условиях. Наша связь и взаимная помощь не знают границ. Жители моего штата Аляска уважают достижения советских рыбаков и желают вам всего хорошего.

"Этот трудный и интересный рейс начался 18 декабря. Не обошлось и без приключений. На подходе к бухте Касатка на Курилах оторвался страховочный буксирный конец. Пришлось спускать на воду бот, вылавливать конец, а затем с помощью спасателя "Решительный" буксирный трос был закреплен на "Хасане". Крепко пришлось потрудиться матросам А. Девятых, Т. Абдусаламову, М. Хафизову, их действиями умело руководил старший помощник капитана С. Кислов.

На подходе к Японии намотали на винт бесхозную сеть. Случилось это ночью, положение создалось тревожное. Благо недалеко работала Южно-Курильская экспедиция, спасатель "Сноровистый" поспешил на помощь. Весь день работал водолаз, опасность была ликвидирована. А 14 января, уже на подходе к Хуанпу, лопнула крышка масляного холодильника. Судно вновь стало. Вся машинная команда под руководством старшего механика А. Анисимова исправляла поломку. А тут еще под тяжестью буксирного троса "Хасан" подтягивало к "Союзу-4" и опасно наваливало на корму. После двенадцати часов непрерывной работы крышку восстановили. Еще через три дня, 17 января, вошли на рейд порта Хуанпу. На борт поднялся китайский лоцман и отвел нас к острову Да-ши (Большой камень). Это в восемнадцати милях от города.

В тот же день на "Союз-4" прибыли представители китайских властей и агент фирмы "Пинавико" мистер Цай - так он нам представился. И хотя китайцы были предельно корректны и вежливы, оформление документов затянулось - они не понимали нашего английского, а мы - их. Выручила уборщица Надежда Будзинская - ее английский китайцам был более понятен, и дело пошло быстрее. На следующий день мистер Цай прибыл с переводчиком, работником Интерклуба, представившимся Петей.

20 января в увольнение отправилась первая группа экипажа. До порта шли на катере. В проходной у нас потребовали документы. Паспорта моряков и увольнительные карточки проверили только у трех человек. На обратном пути вообще не останавливали, покупками нашими никто не интересовался.

За время стоянки в Хуанпу побывал весь экипаж. Впечатления - самые благоприятные. Особенно запомнился вечер интернациональной дружбы, проведенный судоходной компанией КОСКО. За нами был послан пассажирский катер, на причале встретил представитель компании мистер Блу, объяснил, что вечер будет в Гуанчжоу - это в 22 километрах от Хуанпу, что нужно подождать прибытия других иностранных экипажей. Местом сбора был назначен магазин "Дружба". Ждали больше часа, но время прошло быстро - ожидание скрасила дружеская беседа за чашечкой ароматного чая, неторопливая прогулка по залам магазина.

В начале пятого автобус отправился в Гуанчжоу. С нами ехали арабы, южнокорейцы, филиппинцы, малайцы, югославы и представители других национальностей, сопровождал нас мистер Блу. Через час мы уже были в отеле компании КОСКО, где нас радушно встретили, попросили расписаться в книге почетных гостей, вручили праздничные визитки.

Мы прошли в банкетный зал, где нас усадили за стол у сцены. Вдоль стен в зале тянулись два длинных стола со всевозможными блюдами и яствами, тут же стояли жаровни, в которых пеклось и жарилось нечто аппетитное. Надо сказать, что наша группа пользовалась особым вниманием хозяев. Входя в зал, они неизменно приветствовали нас, а ведущий вечера сразу же объявил о том, что сегодня у них в гостях представители советского судна. Его слова были встречены аплодисментами. Наше присутствие отметили в своих выступлениях генеральный директор и секретарь парткома КОСКО. В зале оказался оператор местного телевидения, и в тот же день мы имели удовольствие увидеть себя в вечерней телепрограмме.

Потом началось нечто похожее на художественную самодеятельность. Китайцы со сцены запели "Катюшу", ее подхватил весь зал. Со своими песнями выходили на сцену малайцы, сингапурцы, капитан южнокорейского судна. Хотелось бы предупредить тех наших рыбаков и моряков, которые окажутся в подобной обстановке: будьте готовы и песню спеть, и слово доброе сказать…" [4].

Ну вот, и до советских людей стало доходить, какими мы были дремучими в оторванности от мира. А оказалось, что ничего страшного в контактах с простыми иностранцами и нет. Надо лишь уметь и "песню спеть, и слово доброе сказать", а не сидеть буками. И ведь это написал политрук, первый помощник капитана. Даже до них это дошло. И написать в газету не побоялся. Уже не побоялся.

Мы открывали мир, мотали на усы закрытую для нас доселе информацию, учились и себя уважать, и иностранцев не обидеть. Естественно, все это не могло не всполошить, не озаботить идеологов КПСС всех уровней. Они искали выход в контрагитации, коль уже невозможно было запретить контакты моряков с иностранцами. Зачастили в экспедиции партийные, профсоюзные, комсомольские руководители. Судя по их отчетам, формы их работы "стали более гибкими, задачи - конкретными". Было в их посещениях и много полезного, конструктивного, они, в общем-то, думали о престиже страны, замечали такие детали, которых не видели сами рыбаки, да и руководители, отправляя суда за границу.

В мае 1988 года из района работы Советско-Американской компании (САК) вернулась пропагандистская группа, созданная решением секретариата Камчатского обкома КПСС. Возглавлял группу заведующий областным Домом политического просвещения кандидат исторических наук Владимир Васильевич Демченко; в ее составе были секретарь парткома Океанрыбфлота Р. В. Бичук и заместитель председателя профкома Океанрыбфлота А. А. Бисюрко. Надо сказать, что пропагандисты такого уровня впервые побывали в зоне иностранного государства.

Когда знакомишься с предысторией ее создания, невольно отмечаешь парадоксальный факт. Установление 200-мильной экономической зоны у побережья США передало богатейшие рыбные промыслы исключительно в руки американских рыбаков - бери богатые уловы, получай хорошую прибыль. Почему же американские рыбопромышленники решили "поделиться" с советскими рыбаками, пригласить их для совместной работы? Решение это подсказано экономическими расчетами: у американцев в ту пору не оказалось необходимых обрабатывающих мощностей. Выгодней было объединиться с советским обрабатывающим флотом, чем создавать собственную базу. Так в 1976 году появилось совместное акционерное предприятие с главной конторой в Сиэтле (штат Вашингтон). Президент компании - Джеймс Талбот. Советские представительства имеются в Находке и Москве. В компании поровну представлен капитал американской фирмы "Беллинхэм колд сторидж компани" и Всесоюзного объединения "Соврыбфлот". Основная задача компании "Морские ресурсы" - организация промысла рыбы, обработка, а затем - сбыт готовой продукции. Прибыль делится поровну.

Ежегодно судьбу Советско-Американской компании решает конгресс США. Разрешение конгресса - один из показателей важности совместной работы для самих американцев. Компания сумела пережить далеко не лучший период советско-американских отношений конца 1970-х - начала 80-х годов. Намечается расширение сотрудничества.

Прошлой осенью президент компании Дж. Талбот побывал во Владивостоке, где вел переговоры в Дальрыбе. Разговор шел о создании смешанных обществ, выставлении флота, возможностях закупок оборудования. Изучались возможности совместной работы в советской экономической зоне, создание зон сотрудничества в северной части Атлантического и Тихого океанов. Такова перспектива, и она подкрепляется опытом всей предшествующей деятельности партнеров.

Какое же значение имеет работа в компании для нашего Океанрыбфлота? В 1988 году запланировано принять в обработку от рыбаков США и Канады 51 186 тонн рыбы, в т. ч. трески - 6610 тонн, камбалы - 23 831, хека - 17 000 тонн. Трудно переоценить значение работы в компании для выполнения базой госзаказа. Доля приема рыбы в САК в денежном выражении от всей пищевой продукции составляет 10,9 процента, а работают здесь всего семь наших судов. Госзаказом предусмотрена доставка камбалы и хека обезглавленных, соответственно 9960 тонн и 13 940 тонн. Эту продукцию мы можем выпустить только в этом районе. Кроме того, поставки на экспорт дают валютную выручку, а это - оплата ремонта судов на иностранных верфях, закупки оборудования за границей.

В Океанрыбфлоте трудятся несколько тысяч рыбаков. В подавляющем большинстве это люди, любящие дело, достойные представлять нашу страну за рубежом. Но, к сожалению, издержки в подборе кадров в загранрейсы не так уж редки. Уже в нынешнем году пришлось вернуть в порт двух наших рыбаков, потерявших всякое чувство меры во взаимоотношениях с иностранными представителями, находившимися на борту одного из наших траулеров. Конечно же, никто не требует от наших людей сторониться иностранцев, исходя из принципа "как бы чего не вышло". Но одно нужно знать твердо - взаимоотношения должны строиться на деловой основе, быть доброжелательными, уважительными. Назойливость, откровенная бестактность неминуемо приводят к неприятным последствиям, как это и было в данном случае. Кроме того, стремление некоторых из рыбаков навязать свое общество иностранцам дает искаженное представление о советском человеке вообще. Приведу два примера.

Как-то на "Кизир" прибыла женщина, представитель компании, и первое, что она спросила у капитана-директора: "Можно ли на вашем судне флиртовать?" Другая же представительница компании, покидая БМРТ "Таймыр", оставила в каюте баллончик с нервно-паралитическим газом для самозащиты. Как видите, у каждой из них оказалось заранее сформированное мнение о наших рыбаках. Хорошо, если в последующих контактах удастся его изменить.

Должна нас насторожить и другая категория людей, которых абсолютно не интересуют заботы коллектива судна. Это так называемые "линейщики". Их заботы обычно сводятся к подсчету ожидаемой валюты, гаданиям относительно ее курса в данное время, в какой западный порт зайдет судно. Они умело лавируют в межрейсовый период в порту, дожидаясь "своей" линии. Борьба с носителями подобной психологии должна стать более целенаправленной.

Осложняет работу в компании незнание нашими рыбаками английского языка. Комсостав, идущий в загранрейсы, владеет им примерно на уровне "читаю и перевожу со словарем". Свободно объясниться на английском могут буквально единицы. Естественно, без знания языка невозможно достойно отстаивать интересы экипажа, своего предприятия. Вот примерная к этому случаю ситуация: при проверке судна офицеру береговой охраны США показалось, что в документацию внесены неверные данные о выпуске рыбопродукции; за этим по меньшей мере следует крупный штраф. Как тут, не зная английского, отстоять свою позицию?

По-прежнему остра проблема снабжения экипажей всем необходимым. Оснований для недовольства сколько угодно. Например, на БМРТ "Мыс Часовой", уходивший в рейс 4 марта, вместо необходимых 30 пар сапог было выдано только пять пар 44-45-го размера; хлопчатобумажные костюмы завезли, начиная с 52-го по 56-й размер; перчаток резиновых выдали лишь 640 пар при норме - тысяча. Объяснение: нет на складах. Подобная необоротистость снабженцев то и дело становится причиной срыва наших обязательств перед зарубежными партнерами. Тот же "Мыс Часовой" ушел к берегам Америки без шланга для выдачи топлива, оговоренного в соглашении.

Нельзя не думать о техническом перевооружении нашего флота. Технические "способности" наших БМРТ по меньшей мере удивляют американцев. И с каждым годом примеры нашей отсталости все разительнее. Мне довелось побывать на американском ловце с нестандартным названием "Под пятой у Ирины". Это небольшое суденышко, оснащенное самой современной навигационной и поисковой аппаратурой, промысловым оборудованием и механизмами, необходимыми бытовыми удобствами вплоть до опреснительной установки и видеотехники. Владельцу судна 39-летнему Ричарду Маклеллану "Под пятой у Ирины" обошлось в 1,2 млн долларов плюс затраты, которые он понес на переход с восточного побережья США через Панамский канал. Но он доволен, что рискнул и пришел работать в САК, где успешно покрывает издержки, получает прибыль. Не случайно на ближайшие три года он строит свои планы с учетом того, что будет работать в компании. Техническое вооружение на американских ловцах таково, что, имея трех-четырех человек экипажа, они при наличии рыбы сдают по 100 и более тонн.

С большим удивлением американцы разглядывают кино- и радиоаппаратуру наших траулеров. Действительно, киноустановки "Украина-5", радиоприемники, магнитофоны на наших судах - позавчерашний день. К тому же - проблема с обменом кинофильмами. Чем меняться, если на судах почти одинаковый набор фильмов?

Так не пора ли нам начинать строить досуг рыбаков на современном техническом уровне? Этому помогло бы разрешение на закупку зарубежной видеотехники. Морские кинопрокаты следовало бы постепенно переориентировать на создание видеотек и прокат видеокассет. Думаю, что это будет дешевле и эффективнее.

Успех работы любой совместной экспедиции во многом зависит от уровня руководства судами, входящими в нее, соблюдения соглашений обеими сторонами. Известно немало случаев невыполнения обязательств американской стороной, строго следящей за выполнением наших обязательств. В частности, не всегда обеспечиваются сырцом приемные мощности наших судов, а мы почему-то оставляем это без должного внимания. Приведу всего один образчик "управленческого решения". Когда во второй половине апреля капитаны-директоры подняли вопрос о нехватке американских ловцов в экспедиции, первый заместитель начальника Дальрыбы П. П. Васьков дал команду вывести из зоны несколько наших судов. И это вместо того, чтобы потребовать от американской стороны выполнения своих обязательств.

Мало беспокоится руководство промрайона о рациональном использовании промыслового времени. Суда нередко простаивают из-за несвоевременного направления на них американских представителей и наблюдателей. Так, БМРТ "Мыс Елагина" по этой причине потерял целую неделю. Мы с возмущением говорим о бюрократизме и ведомственности. Но разве не махровым ведомственным подходом объясняется прямая дискриминация камчатских рыбаков со стороны начальника промрайона Ю. И. Колпакова? Это из-за его прямого противодействия три наших БМРТ долго не могли зайти в зону. Объяснялась эта "политика" нехваткой американского добывающего флота. И в то же время несколько приморских БМРТ, у которых окончились рейсы, с ведома начальника промрайона продолжали работать в зоне. Благодаря настойчивости руководства Океанрыбфлота наши траулеры все же зашли в зону, нашлись для них и ловцы. Но сколько упущено времени, а значит, денег?

Есть и другие нерешенные вопросы. Камчатской группе траулеров не разрешено иметь освобожденного начальника экспедиции, флагманского технолога и механика по технологическому оборудованию. Люди же эти крайне нужны, т. к. требования к качеству растут, а оборудование на судах стареет, требует постоянной переналадки.

Нельзя не сказать хотя бы немного о впечатлениях от встреч с американцами. Мне довелось разговаривать почти со всеми представителями и наблюдателями на наших судах. В подавляющем большинстве эти люди доброжелательно относятся к нашей стране, некоторые побывали в Советском Союзе, изучают русский язык. Им нравятся наши люди - простые и доброжелательные, всегда готовые прийти на помощь. Не было еще случая, чтобы наш капитан отказал в помощи американским ловцам. Поэтому они считают, что работать с советскими экипажами надежно во всех отношениях. В беседах не обходилось без обсуждения проблем нашей перестройки, подчеркивалась популярность М. С. Горбачёва в различных слоях американского общества. Нам показывали январский номер журнала "Таймс" с портретом Михаила Сергеевича на обложке и надписью: "Человек года".

Ричард Маклеллан по этому поводу сказал так: "В нашей жизни очень много политики. Это, наверное, закономерно при таких различиях в идеологиях. Обычно политические деятели идут вместе до тех пор, пока у них есть общие точки соприкосновения, взаимопонимания. Я рад, что наши руководители нашли такие точки, и очень надеюсь и хочу, чтобы эти точки были всегда, чтобы их было больше".

Работа камчатских рыбаков в САК - это не только сугубо экономическая выгода. Это - пусть и не масштабный, но зато конкретный вклад в улучшение взаимоотношений, взаимопонимание между нашими народами. В этой связи мне хотелось бы привести слова из обращения мэра Датч-Харбора Паула Фюса к председателю горисполкома Петропавловска-Камчатского: "…Наше сотрудничество в Беринговом море показывает, что мы можем вместе работать и жить мирно. Это самый хороший дар, который мы могли бы подарить миру".

Была у меня еще одна встреча - с лоцманом порта Датч-Харбор Джеком В. Янсоном, с высоким седоволосым мужчиной с татуировками на всех видимых участках тела - этакой атрибутикой старого морского волка и почему-то с нашим значком Общества борьбы за трезвость на форменном кепи (как выяснилось, он знает о его значении).

- В 1943-1944-х годах еще молодым матросом я дважды ходил в конвоях в Мурманск. Один раз мне не повезло, судно от попаданий трех немецких торпед было потоплено у ваших берегов. Десять часов пришлось находиться на спасательном плоту, пока меня и моих товарищей не спасли русские моряки. В 1947 году я бывал в Петропавловске-Камчатском, мы доставляли машины, оборудование, продукты. Будучи затем капитаном, еще несколько раз побывал в вашей стране, о которой, как и о ваших людях, у меня остались очень хорошие впечатления. И сейчас я каждый год с удовольствием встречаю и провожаю советские суда.

Наша пропагандистская группа за 45 дней командировки побывала на всех камчатских судах компании. Встречи, беседы, лекции, конкретная агитационная и пропагандистская работа получили положительный отзыв у рыбаков. Не знаю, собираются ли в дальнейшем направлять пропагандистские группы в такие экспедиции, но наше мнение однозначно - они нужны" [5].

Но вернемся все же к внутренним, российским проблемам. Выше, в интервью, которое дал В. В. Топчий, была затронута такая тема, как топливный голод для судов Океанрыбфлота в январе-феврале 1988 года. Этот случай запомнился многим рыбакам, о нем и сегодня рассказывают как о чем-то невероятном, сложном, небывалом. Ведь впервые тогда столкнулись советские рыбаки с отсутствием топлива сразу для целой экспедиции, никогда не думали, что такое вообще может случиться. Но - случилось.

"Напомню об известной каждому морскому специалисту прописной истине: чтобы экипаж мог производительно трудиться на промысле, судно должно иметь 20-суточный запас топлива плюс аварийный запас, - говорил тогда журналисту "Рыбака Камчатки" начальник Беринговоморской минтаевой экспедиции Александр Федорович Голенков. - Для наших БМРТ аварийный запас исчисляется минимум в 50 тонн, для "суперов" - 100 тонн. Что же мы имели в январе? Вот, например, данные на 23-е число: "Мыс Золотой" - 117 тонн, "Баево" - 109 тонн, "Владимир Бабич" - 70 тонн, "Алексей Стаханов" - 133 тонны, "XXVI съезд КПСС" - 83 тонны, "Бутовск" - 95 тонн, "Багарево" - 70 тонн. Как видите, четыре "супера" уже работали на аварийном запасе. У остальных положение не многим лучше. У БМРТ - своя картина. Так, если "Мыс Часовой", "Мыс Елагина", "Мыс Мальцева" еще имели резерв на несколько дней работы (по 98-99 тонн), то на "Мысе Орехова" и "Мысе Отрадном" запас топлива оставался практически аварийный, а "Мыс Силина" уже "съедал" и его.

Эти цифры, повторяю, из сводки за 23 января. В течение следующей недели запасы топлива у всех без исключения судов только уменьшались, поскольку обещанный "Пролив Лаперуза" подошел лишь в последний январский день. Но и февраль существенного изменения в обстановку в экспедиции не принес. Прежде всего потому, что доставленное наконец-то топливо не обеспечивало потребности работающих судов. Каждое получило его лишь на 7-8 дней. Что будет потом, никому не ведомо. На "Баево", например, выкручивались так: в сутки брали три трала, а в промежутках между тралениями ложились в дрейф.

Хочу отметить одно обстоятельство. Говоря о 20-суточном запасе топлива на судне, я имел в виду еще один немаловажный момент: именно такой запас топлива обеспечивает остойчивость судна, его управляемость. Иными словами, безопасность мореплавания. Теперь вам вполне понятно, почему обстановку в экспедиции я не могу характеризовать иначе, как отрицательную. Мелкие партии получаемого топлива привязывают суда к источникам поставки, они могут работать лишь вблизи района укрытия - в Олюторском заливе, в котором, кстати, ледовая обстановка в это время года весьма сложная.

Еще более остро стоит вопрос с мазутом. Если на "суперах" наличие пара требуется только для глазировки блоков мороженой рыбы, то на БМРТ весь технологический процесс зависит от работы котлов. Вот положение с мазутом на то же 23 января: из "суперов" только "Алексей Стаханов" и "XXVII съезд КПСС" имели соответственно 18 и 24 тонны мазута. На БМРТ 12 тонн имел только "Мыс Мальцева", да двумя тоннами мазута располагал "Мыс Обручева". У остальных - ноль. Что это значит? Капитаны-директоры вынуждены были идти на грубейшее нарушение - греть котлы дизельным топливом. А ведь есть "параграф": лица, виновные в использовании дизельного топлива в котлах, привлекаются к ответственности, оплачивают его стоимость в пятикратном размере.

Думаете, не знают об этих наших бедах в министерстве, в Дальрыбе? Знают! Но посмотрите, как они изворотливы. Мелкими поставками топлива снабженцы Дальрыбы достигли того, что хотя бы минимальное количество топлива в экспедиции есть постоянно. В сводках графа "Простои в ожидании топлива" не дается, значит, статистика в ажуре. Насколько же эффективно при этом работает флот, видимо, Дальрыбу волнует меньше.

Есть ли всему этому объяснение? Думаю, что есть. Лимиты первого квартала на топливо мы уже израсходовали в конце прошлого года, когда вырабатывали сверхплановую продукцию, покрывая невыполнение планов другими бассейнами. Логично было бы предположить, что поставки нам топлива в новом году нужно увеличить за счет тех, кто не справился с заданиями 1987 года. Насколько мне известно, в министерстве не против такой постановки вопроса. Проблема в другом: как доставить к нам это топливо…

И все же считаю, что без решительных перемен в системе планирования мы ничего не добьемся. Ведь не секрет, что сейчас максимальный вылов мы обеспечиваем таким же максимальным выставлением флота на промысел. Многие думают, что главное - выйти в море, а там стоять не дадут. Но, сами видите, простаивает же флот. Поэтому выход вижу один: выставлять флот на промысел лишь в том количестве, которое мы в состоянии обеспечить топливом. Почему так считаю? Да потому что начало февраля в экспедиции не принесло улучшений. Положение остается прежним.

"Подошел транспорт, привез топливо. Мы после этого "боевой" переход делали на котельном мазуте М100, на котором дизеля по идее вообще не должны были работать. Но дошли до базы. Это был страшный период. Хотя рассказанный эпизод - только один из многих. Позже их стало слишком много…"

О хозрасчете тогда говорили все и везде: на работе, в ресторанах, дома на кухне. Перемен хотелось всем, но люди не были до конца уверены в том, что именно хозрасчет - панацея от экономических бед. Да и "вкалывать" почти без отдыха для достижения результата (а по-иному не получалось) готовы были далеко не все. К тому же в проекте положения о хозрасчете в БОР предусматривалась шестидневная рабочая неделя, а это не устраивало практически всех рыбаков. Вслух оспаривал этот пункт капитан-директор БАТМ "XXVII съезд КПСС" Евгений Кабанов. Коммунисты Камчатской области выдвинули его делегатом на XIX Всесоюзную партконференцию, которая должна была состояться в Москве в конце июня 1988 года, поэтому возражение Кабанова имело большой вес.

В апреле того непростого 1988 года случилась новая беда все с той же Беринговоморской экспедицией, которая, вернувшись на промысел, столкнулась с тяжелой ледовой обстановкой и отсутствием рыбы. Отдельные суда ушли в закрытый Карагинский залив и рыбачили там. Кабанов же не сделал этого, продолжая дрейфовать на своем судне в ожидании улучшения ледовой обстановки. И одновременно на одном из промысловых советов предложил поставить перед всеми вышестоящими инстанциями вопрос о необходимости выделения запасного района промысла, чтобы все было законно.

"Еще и сегодня руководство промрайона, имея права на уровне заместителя начальника Дальрыбы, вынуждено согласовывать с Владивостоком вопросы распределения топлива буквально до тонны. В экспедиции никто не может принять решение о выводе судна из производственного режима в поисковый или отправке его в порт. В технической политике тоже нет особых сдвигов. Сокращение людей на судах следует расценивать лишь как чиновничью попытку поднять производительность труда за счет роста его напряженности. Техники-то не прибавилось! Следовало бы сначала подумать о новейшем рыборазделочном оборудовании, автоматах, полуавтоматах, которые давно созданы, но которые наша промышленность не выпускает, а затем уже сокращать численность обработчиков" [8].

Во-первых, Минрыбхоз и Дальрыба продолжают нарушать Закон о государственном предприятии, не позволяя нашему производственному объединению распоряжаться заработанными средствами. Не дают их в достаточном количестве на жилищное строительство, развитие береговых ремонтных предприятий. Из штаба отрасли предписывается, как израсходовать нам наши же деньги: там, мол, виднее.

База океанического рыболовства, благодаря поставкам своей продукции на экспорт, заработала 18 миллионов инвалютных рублей. Но использовать их не может. А они необходимы хотя бы для приобретения современного технологического оборудования. Сейчас даже самые новые суда, вроде нашего, береговые предприятия работают на технологии четвертьвековой давности. Из-за большой доли ручного труда рабочий день в море длится у нас 12 часов. Куда это годится?

И еще. Выгодно ли нам перевыполнять план, давать стране больше рыбной продукции? Нет, не выгодно. В январе-феврале в Беринговом море половина экспедиции лежала в дрейфе - не было горючего. Наше судно в разгар путины бездействовало 12 суток. На наши тревожные радиограммы мы получили буквально издевательский ответ от высокого рыбхозовского начальства: мол, перевыполнив план по добыче рыбы в прошлом году, вы сожгли и больше топлива, теперь, в первом квартале, топлива не будет. А мы хотим работать в полную силу, как того требует перестройка. И считаем, что делегаты конференции должны знать, кто нам ставит палки в колеса" [10].

Нет, экономике великого государства по имени СССР уже ничего не помогло, как и самому государству. Все катилось вниз. Начавшийся дефицит топлива перерос в повышение его стоимости. Это, в свою очередь, сказалось на себестоимости продукции, сказалось на возможности осваивать дальние районы Мирового океана советскими рыболовными судами. Ходить далеко стало просто невозможно. К тому же введение в практику мирового рыболовства исключительных экономических зон стало вытеснять наш флот из его традиционных районов промысла.

Глава 5. Начало перестройки