Глава 8

Капитан буксира Семеныч имел добротный дом в "Черноморке", где проживал в основном зимой, и небольшую лодочную станцию на берегу залива неподалеку от порта. Это была не дача с участком плодородной земли, а небольшая лачуга, главным богатством которой была узкая прибрежная полоска и старенькая лодчонка, пригодная разве лишь для рыбалки в незначительном отдалении от берега. "Малая земля" - так в шутку называли свои владения обитатели таких же скромных построек, теснившихся на побережье залива. Они начинались от порта и заканчивались в деревне Краснобаевка, где залив сходил на нет. Еще одним достоинством капитанской лачуги был старенький, чуть ли не довоенный холодильник, всегда хранивший для владельца либо полдюжины холодных бутылок пива, либо анкерок с домашним вином. После суточной вахты любо-дорого окунуться в прохладную воду, а потом чинно-мирно, потягивая прохладный напиток, побеседовать с кем-то из соседей о жизни, о последних новостях, о футболе. Пиво и вино капитану доставалось даром, в обмен на солярку. Солярки, слава богу, хватало, в иную смену удавалось сэкономить до полусотни литров, а иногда вообще удавалось на каком-то траулере затариться халявным топливом под завязку. Рыбаки тоже мужики, и толк в хорошем вине знают.

Летом Семеныч в основном жил на лодочной станции, в родную "Черноморку" наведывался лишь на рынок за продуктами, запасаясь на неделю вперед, да иногда, когда в пивной терял меру, оставался ночевать дома.

Сегодня был именно такой день, "рыночный". Семеныч все загодя спланировал, все прикинул, и после смены, сдав доблестный "Ильичевец-3" сменщику и вкратце поведав о несчастном случае под кормой "Востока", пошагал через нижнюю проходную к лодочной станции. Никита на всех парах ринулся к верхней проходной, к трамвайной остановке. Снимать стресс. На маршруте от порта до "Черноморки" 29-й трамвай был самым популярным видом транспорта у рыбаков. Надежный транспорт, безотказный, ходит всегда по расписанию. В порту подруливает почти к самой проходной, а в "Черноморке" вообще тормозит прямо у дверей пивбара. Милое дело, никакого такси не надо.

- Много не пей! - сердито кинул вдогонку Семеныч, и когда Никита оглянулся, погрозил пальцем. Не столько погрозил, сколько напомнил о недавних событиях, требующих держать себя в форме, и не расслабляться. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

- Пару кружек, Семеныч, - отозвался Никита. - Как обычно. И сразу домой.

- Смотри, - негромко буркнул Семеныч, не поверив.

Правда, особо не забеспокоился. Никита пока не дал повода усомниться в своей серьезности и рассудительности. Молодой да ранний, к тому же глаз на него положили люди опытные и ответственные, они же и приобщили новичка к делу, так что в случае прокола матроса Семеныч не несет за него никакой ответственности. Перед братанами, конечно, перед боссом, а не перед ментами. Тем все равно, по чьей оплошности напасть на след, тем лишь бы что-нибудь разнюхать и раскопать. Гребаные ищейки.

Семеныч глянул на часы. Почти половина девятого, скоро встреча с Никифором, с боссом. Встреча состоится на лодочной станции, и никому не бросится в глаза. Соседи давно привыкли, что к лачуге Семеныча после его дежурств частенько причаливают рыбацкие лодки и даже небольшие прогулочные катера, обменивая канистры с вином на канистры с соляркой. Дешево и сердито. Никифор привезет пятилитровую емкость с вином, заберет двадцать литров солярки, и укатит по своим делам. И, бог даст, привезет не только вино.

На пути к лодочной станции Семенычу надлежало миновать две проходные, после нижней проходной порта следовало пройти еще проходную механической мастерской, обогнуть плавучий док, и уже потом ступить на тропинку, ведущую к родной лачуге. Все вахтеры Семеныча хорошо знали, поэтому удостоверение личности никогда не спрашивали, и препятствий на пути к станции не чинили. По себе знали, как нелегко отстоять суточную вахту. Свой человек, словом.

Серебристую лодку у причала неподалеку от своей лачуги Семеныч приметил издали, и ускорил шаг. Никифор прибыл даже раньше, чем обещал. Это хорошо. Интересно, чем порадует? И порадует ли вообще. Очень уж не вовремя Серега угодил под винт, очень уж некстати. Хотя винить парня тоже нельзя, никто не знал, никто не предвидел, что старпом "Востока" при швартовке врубит подруливающее устройство. Как выяснилось, старпом и сам об этом не знал, не планировал, и если бы не сильный отжимной ветер, то вообще не вспомнил бы про гребаное устройство. Трагическая случайность, отнявшая у Сереги жизнь, и грозившая отнять у Семеныча, тьфу-тьфу, двадцать штук "зелени". Семеныч всматривался в крупную фигуру босса, пытаясь уже по позе угадать его настроение, и немного приободрился, отметив, что босс пребывает в обычном настроении, по крайней мере, вроде не нервничает. Подойдя ближе, еще больше успокоился, и даже повеселел. У воды стояла пятилитровая канистра с темной жидкостью, прикрытая сверху целлофановым пакетом. Похоже, деньги. Кажется, обошлось…

В благоприятном для себя выводе Семеныч окончательно убедился, когда "клиент" приветливо протянул руку.

- Здорово, Семеныч, - и многозначительно кивнул на канистру: - Принимай товар. Не моя, но тоже домашняя.

- Здорово, - отозвался капитан, и шутливо предупредил: - Мой товар не домашний, а государственный.

"Клиент" глянул на возившего неподалеку с лодочным мотором мужика, засмеялся:

- Сойдет.

Он взял пакет, предоставив канистру капитану. В лачуге было жарко, но открывать окно, единственный источник проникновения в помещение дневного света и свежего воздуха, не стали. Хозяин сел на койку, правильней сказать, на топчан, прикрытый судовым одеялом, гость примостился на стуле возле холодильника. И хотя в лачуге других мест попросту не было, Семеныч соседство с холодильником расценил как намек, и предложил:

- Выпьешь что-нибудь?

Гость вздохнул, и невесело согласился.

- Давай, помянем Сергея. Холодненькое что-нибудь, и не крепкое. И как его угораздило? Ума не приложу…

Семеныч извлек из холодильника бутылку красного вина, стаканы наполнил доверху, от души. И Серегу помянут, и для здоровья полезно. Пожал плечами:

- Шут его знает... Кто ж знал, что так обернется. Прямо как кирпич на голову свалился. Жалко, нормальный был парень. Надежный.

- Земля ему пухом, - мрачно молвил босс, и наполовину опорожнил стакан.

Семеныч последовал его примеру. Лениво пожевал конфету, и хотя сейчас все мысли крутились вокруг целлофанового пакета, тем не менее нашел возможность подумать о земле, которой надлежало стать для погибшего пухом. Серега детдомовский, из Конотопа, и где будет похоронен, неизвестно. Может, в безымянной могиле, с надгробной надписью "неизвестный". Бесславный конец, что и говорить.

- Что нахмурился? - поинтересовался босс. - Не хмурься, Сереге все равно не поможешь. Живые должны помогать и поддерживать живых, ты - меня, я - тебя.

Словно желая подкрепить свои философские умозаключения, выудил из пакета толстую пачку, завернутую в газету и для надежности упакованную еще в один в целлофан. Положил на топчан.

- Двадцать три тысячи, как обещал.

Семеныч перевел дух. Слова словами, они хоть и греют, но не так сильно и душевно, как хрустящие бумажки. Развернул содержимое, однако считать деньги не стал, доверившись оценке на глазок. Но три тысячи долларов, предназначавшихся матросу-мотористу, отсчитал. Завернул в первую попавшуюся под руку тряпку, отложил отдельно. Под матрас. Остальную кипу положил в стол. Пока пусть полежат там, а после ухода босса отвезет в "Черноморку", дома запрячет в надежное место. В тайник. Босс проследил за его движениями, усмехнулся:

- Не боишься? Большие бабки-то, за такой жгут запросто грохнуть можно. Даже я могу голову потерять.

Семеныч даже не глянул в его сторону, пожал плечами, и спокойно заметил:

- Нет, не боюсь. Ты же видел, что рядом люди, соседи. И не дурак ведь, понимаешь, что меня если и нужно ликвидировать, но только ни в коем случае не здесь и не сейчас. Менты вчера приходили на буксир, выведывали-выспрашивали, с какой целью я простоял полтора часа неподалеку от "Востока", и если сейчас меня направить вслед за Серегой, то это может сильно сказаться на твоем бизнесе. Если я бултыхнусь в воду, то брызги от моего падения могут сильно замочить твой имидж. Ха-ха. Умно сказано?

Никифор коротко и одобрительно хмыкнул.

- Умно, - и не преминул примазаться к столь умным и логичным рассуждением соратника, - я, Семеныч, дураков возле себя не держу, ты это знаешь. Матросу не мало отслюнявили, не пожадничали? Может, добавить пару штук?

Семеныч не согласился, и снова у него нашелся умный ответ:

- Нормально, в самый раз. Баловать тоже нельзя, начнет бабками сорить, неприятности накличет. Он машину собирается покупать, вот тогда пару штук добавлю. В долг. И уважение окажу, и объяснение дам о происхождении денег, и в кабалу затащу.

- Три в одном, - подытожил Никифор. - Молодец, грамотно придумал.

Босс встал. Семеныч тоже поднялся. Встреча подошла к завершению. Хорошая встреча, конструктивная, как написали бы журналисты, стань они свидетелями разговора. Еще написали бы, что обе стороны остались довольны друг другом, особенно хозяин лодочной станции, и в этом, впрочем, нет ничего необычного. Умные люди всегда поймут друг друга, всегда договорятся. Похоже, Никифор думал о том же, о понимании и доверии, если неожиданно сказал:

- Заступишь завтра на вахту, покрутись на всякий случай возле базы, понаблюдай за кормой. Близко, знамо делай, не подходи, а издали. Мало ли, вдруг какой-нибудь умник вздумает под шумок изъять пакет, скрысятничать, а весь грех свалить на портовых водолазов…

Семеныч напрягся. Никифор будто прочитал его самые сокровенные, самые тайные мысли, залетевшие в голову сразу после гибели Сереги, и пока еще никуда не исчезнувшие. Плохие мысли крутились в голове капитана, нехорошие, гнусные. Никифор будто в душу заглянул, будто видел, что уже тогда, на буксире, едва узнав от Никиты страшную новость, Семеныч начал прикидывать возможности и варианты изъятия пакета. Робко прикидывать, несмело, боясь признаться самому себе, насколько грязна и опасна задумка, но отказаться от которой, тем не менее, так и не смог. Единственное, что удерживало от соблазна, это то, что не знал о содержимом пакета. Знал, что груз очень ценный, но что именно - не знал, поэтому и боялся, что не сможет найти покупателя.

Семеныч покосился на босса, натолкнувшись на пытливый проницательный взгляд. Кажется, тот что-то заподозрил. Пошутил:

- Спасибо за идею, Никифор. Завтра наберу побольше воздуха, и нырну под "Восток". Проверю, что там в кингстонном отсеке…

Никифор на шутку не отреагировал, разве лишь еще больше помрачнел. Сказал хмуро:

- Не про тебя речь, Семеныч. В твоей голове разума хватит, чтобы не совать ее в петлю, а вот у матроса мозгов может не хватить. А?

Семеныч пожал плечами, лихорадочно обдумывая, какую выгоду можно извлечь из подозрений Никифора насчет матроса. Это была вторая дельная идея, непроизвольно подкинутая боссом, и показывала, что выгода немалая. Стало быть, Никита не пользуется полным доверием, и в непредвиденном случае первым будет держать ответ. Никита станет громоотводом, это хорошо, это надо учесть. Свои мысли Семеныч постарался ничем не выдать, и вслух сказал совсем противоположное:

- Никита не сможет, он же всю вахту будет со мной на буксире, под моим колпаком. А я, стало быть, под его. Ха-ха. Так что, Никифор, у нас с Никитой полное алиби, давай других подозреваемых.

Никифор усмехнулся. В число подозреваемых попадали еще два человека, знавшие о пакете, оба из экипажа "Востока". И ни одного из них Никифор никогда и никому не назовет, ни ментам на самом жестоком допросе, ни на судном дне. И уж Семенычу тем более.

- А друзей-товарищей не подобьет на это дело, если сам не сможет? Для этого много ума не надо, а подводное снаряжение можно купить в любом магазине.

Никифор по-прежнему говорил о матросе, другие соратники, посвященные в операцию, сомнений не вызывали. Семеныч подумал еще немного, пораскинул мозгами, благо они у него были, и решил проявить осторожность. За нынешних молодых нельзя ручаться, шут их знает, что у них на уме. Они сами-то не знают, какой фортель выкинут в следующую минуту.

- В принципе, такое нельзя исключать, - задумчиво молвил капитан, и было заметно, как нелегко было признаваться в недоверии к своему матросу. - Но вряд ли. Никита сопляк, у него еще молоко на губах не обсохло, чтобы обмозговать и провести такую операцию. Занырнуть под днище несложно, а вот как отыскать пакет? Если даже портовые профессионалы не обнаружили, то пацан тем более не найдет. Да нет, он на такие подвиги не способен, ему еще рано замахиваться на миллионы, он будет прыгать от радости от этих трех штук. А что в пакете, Никифор? Или секрет? И что это ты вдруг так резко заговорил о нем? От нечего делать подстраховываешься или впрямь есть основания беспокоиться?

Никифор направился к двери. По пути, не оборачиваясь, обронил:

- Что надо, то и лежит. Оснований волноваться нет, и, бог даст, не будет, а беспокоиться всегда надо. Должность у меня такая, Семеныч, чтобы беспокоиться. Ну, будь здоров и не кашляй.

Свои пожелания он произнес уже на выходе, поэтому произнес нарочито громко, для соседей. Пусть слышат, добрые слова приятны любому уху. Они спустились к воде, где рядом с небольшой крашеной перекрашенной лодчонкой Семеныча солидно и важно кренилась с борта на борт моторка гостя. Семеныч поставил в лодку канистру, протянул клиенту руку, и негромко сказал:

- Завтра вечером загляни, мне завтра на смену, еще пару канистр приготовлю. Расчет по бартеру, один к четырем.

И рассмеялся. Сосед, возившийся с мотором, отложил инструмент в сторону. Он знал, о чем шла речь, потому что давно забыл про заправочную станцию и заправлял лодку исключительно соляркой, сэкономленной капитаном буксира за суточную смену. Из закромов Семеныча заправлялись многие здешние лодочники. Сосед подождал, пока серебристая моторка незнакомца резво устремилась от берега, и попросил:

- Семеныч, про меня не забудь. Литров сорок возьму.

Семеныч скользнул взглядом по раскиданному на подстилке мотору. Спросил:

- Зачем тебе столько? На путину собрался? Ладно, сделаю. Готовь магарыч. Если не завтра, так в следующее дежурство. Завтрашний запас дружку пообещал, а тебе все равно спешить некуда, неделю провозишься, не меньше.

Соседи поговорили еще несколько минут, обменялись парой новостей, и расстались. Семеныч сослался на усталость, после смены отдохнуть надо, а потом смотаться в "Черноморку". Дома побыть, пивка попить, продуктами запастись. Да хотя бы просто по земле походить-побродить.