Глава 18

В гости к избраннице матрос-водолаз Борис Круглов направился не с пустыми руками. По пути на шестую палубу, где рядом со столовой находилась каюта Светланы, "жених" заглянул в судовой ларек, затарился конфетами, шоколадом, и даже прихватил для разнообразия банку мясных консервов и банку паштета. Ну и, разумеется, бутылку шампанского для Светланы, и бутылку "Старки" для себя. Многовато, конечно, на двоих, можно бы пригласить за компанию кого-нибудь из ребят, но при первом свидании, когда разговор непременно должен перейти в интимное русло, присутствие посторонних нежелательно. Не маленькие, прекрасно понимают, для чего уединяются в каюте, чем это уединение закончится, поэтому тянуть резину ни к чему. Выпьют по стопочке или по две, поговорят, поделятся житьем-бытьем, пошепчутся накоротке, и в кроватку. До конца рейса. С короткими перерывами на работу и на прием пищи.

Примерно так все и произошло, даже намного проще и прозаичней. Светлана встретила кавалера как давнего знакомого, подставила для поцелуя щеку, проследила за перемещением одержимого пакета на стол, и со смехом предложила:

- Может, не с застолья начнем?

Круглов не сразу понял, что первым пунктом знакомства может стать вожделенная кроватка, и от неожиданности даже стушевался. Слава богу, ненадолго, и быстро пришел в себя. По-хозяйски защелкнул дверь на замок.

- Другой бы спорил, а я соглашусь…

И не до конца верил в серьезность Светланы. Поверил, когда девушка задернула штору на иллюминаторе, и негромко сказала, будто прошептала:

- Выключи свет…

Она все же волновалась, стесняясь обнажаться при свете. Борис щелкнул выключателем, погрузив каюту в полумрак, и впервые отметил, что нижняя койка разобрана. В ожидании любовников.

* * *

После близости не хотелось ни о чем говорить, даже о любви, даже о погоде, и уж тем более о работе, и тем непонятней, что Светлана выбрала именно трудовую тему. Ее интересовала, правда, не работа сама по себе, а товарищи Бориса, его напарники-водолазы. И больше всех почему то Юрий Шевчук. Не Савва, старший водолаз, не Вова Козявкин, с женой которого Светлана трудится бок о бок, а именно Шевчук, о ком говорить не то что не желательно, но не хотелось. Светлана словно знала про их натянутые отношения.

- Я не заметила, чтобы он питал к тебе дружеские чувства, - задумчиво сказала Светлана через несколько минут. - Возможно, я ошибаюсь, но среди такого коллектива, как ваш, не может быть косых взглядов, не то что недоверия или ссор. У вас опасная работа, вы ведь вместе под воду уходите, не в бар пиво пить, жизнью рискуете, и должны верить друг другу как самому себе. Разве я не права?

Борис потеребил девушку за волосы, притянул к себе, вдыхая запах. Сдался он ей, этот Шевчук. Странная тема для разговора в постели, в обнаженном виде, когда хочется помолчать, а если и обсуждать что-то, то уж никак не работу. На худой конец, можно поговорить об их "супружеских" отношениях на этот рейс, о перспективах на будущее, коснуться вопроса о свадьбе, хотя бы в шутку, или, наоборот, ответственно и серьезно обсудить условия временного сожительства на эти полгода. Вопрос очень значимый, в жизни за все надо платить, все имеет свою цену, и женские ласки тоже, особенно вдали от берега. Вот о чем надо говорить, и говорить в первую очередь, не стесняясь и не откладывая в долгий ящик во избежание недоразумений в конце рейса. А она про Юрия затеялась. С какой стати? Может, хочет охомутать? Вряд ли. Наверняка знает про его семейное положение, понимает бесполезность такой затеи. А вот про их отношения подметила тонко, правильно. Натянутые у них с Юрием отношения.

- Что молчишь? - Светлана не отставала. - Я права? Признавайся, какая кошка между вами пробежала, как ее зовут?

Кажется, девушка ревновала. С чего бы, когда все должно быть с точностью до наоборот, и ревновать должен он, а не она. У "востоковских" женщин богатый выбор, на каждую приходится пять мужиков, а в таком окружении при всем желании в одиночестве не засидишься. Так что надо стараться во всем соответствовать избраннице, на руках носить необязательно, но некоторых шалостей стараться не замечать, а в чем-то даже потакать. Игра стоит свеч, без женского тела холодновато спать долгих полгода.

- А что это ты вдруг про Юрия заговорила? Приглянулся, что ли?

Светлана обиженно фыркнула.

- Запомни, Боренька, я не отдаюсь первому попавшему, и уж тем более не прыгаю из одной постели в другую. И с тобой не легла бы, если б не приглянулся. Потому и хочу лучше узнать, поближе приглядеться. Переживаю за тебя, понимаешь? Мы с тобой теперь не чужие, у нас есть общее, что нас связывает, и не только постель, не только телесное влечение друг к другу, а мысли, чувства, сердца… Согласен? Пусть временно, пусть всего лишь на полгода, но кто знает, как судьба сложится? Поэтому мне далеко небезразлично, кто находится рядом с тобой, кто у тебя за спиной…

Борису стало стыдно. Девушка к нему со всей искренностью, со всей душою, а он вместо души хотел предложить деньги, оценить в долларах каждую совместную ночь, каждый поцелуй. Договориться о цене, чтобы, не дай бог, не переплатить лишнее… Как торговец на базаре, примерившийся к товару. Слава богу, что не успел ничего сказать, не успел разочаровать, и все испортить. Весь рейс пришлось бы краснеть за подобную глупость. В одиночестве…

Борис с сожалением глянул на часы. Скоро закончится фильм, через несколько минут придет подруга Светы. Пора вылезать из теплой кроватки, отрываться от жаркого тела, от женских прелестей, и улепетывать в свою мужскую обитель. Какое счастье, что ненадолго. Светлана заметила его взгляд, успокоила:

- У нас еще полчаса. Кстати, надо что-то придумать с каютой, не хочется полгода встречаться урывками, поочередно с подругой. Ее парень на корме в четырехместной каюте живет, там вообще нет никакой возможности трахнуться. После ужина их очередь кувыркаться, мне придется кино смотреть. Придумаешь что-нибудь?

- Придумаю, - Борису нравилось, что девушка о делах житейских говорила просто, обыденно, без напускной скромности, и называла вещи своими именами. - Поговорю с напарником, он малый понятливый, без закидонов. Договоримся.

Светлана со смехом наказала:

- И не забудь укрепить койку, чтобы не скрипела, не будоражила соседей. Кто через стенку спит?

Разговор непроизвольно вернулся к Шевчуку. В соседней каюте вместе со старшим водолазом живет не кто иной, а тот самый Юра Шевчук, давний знакомый. Он спит по соседству через тонкую стенку, по-морскому именуемую переборкой, и годную лишь для прикрытия от глаз, но никак не для звукового препятствия. В одной каюте чихают - в другой желают не болеть. Светлана права, койку надо будет укрепить основательно, устроить из досок настоящий топчан, чтобы до соседей не доносилось ни одного постороннего звука, ни одного вздоха.

Светлана молчание расценила правильно, и сама догадалась, кто обитает по соседству с их будущим любовным кровом. Не удержалась, снова спросила:

- Почему ты не хочешь рассказать мне о ваших отношениях, Боря? Я хочу знать о тебе все-все… Поделись, не держи в душе, не загоняй проблему вглубь. Вот увидишь, тебе легче станет, и я не стану допытываться. Недаром умные люди говорят: разделенная с близкими людьми проблема становится меньше, а радость - больше.

Такая настырность выглядела непонятной, и необъяснимой. Вот же пристала как банный лист с этим Юрой, на хрен он сдался. Прямо в душу норовит влезть, не отстанет, наверное, пока не узнает. Или действительно так сильно запала? Надо поосторожней себя вести, поосмотрительней. В рейсе секс с такой девицей дело хорошее, конечно, крутое, кайфовое, но расслабляться нельзя. Так недолго и до загса докатиться.

- Да так, была одна история, - нехотя протянул Борис, решив все же удовлетворить необузданное любопытство любовницы. - Давно это было, лет семь назад. Мы тогда были вместе с Шевчуком на одном судне, в Таллине, и оттуда готовились после небольшого ремонта выйти в рейс. Снабжение получали, снаряжение, продукты… А рейс предстоял непростой, мало того что в Йемен, а там климат тяжелый дай боже, так еще на целый год. Представляешь?

Светлана не сумела скрыть изумления, протянула недоверчиво:

- На целый год? И ты согласился? А женщин у вас сколько было?

И изумилась еще больше, услышав ответ.

- Ни одной.

- Ни одной?! Что это за судно такое, без женщин? С ума сойти…

В такое действительно трудно было поверить.

- СРТМ. Средний рыболовный траулер морозильный, - пояснил Борис, и важно добавил: - В такой рейс, Светик, любой моряк мечтает попасть, и чем рейс длинней, тем лучше. Это не простой рейс, как у нас сейчас, а валютный, совместный с йеменцами, и этой валюты вполне хватало на трехкомнатную квартиру. Прикидываешь? Не нравится в Одессе - можешь купить в любом другом городе, даже в Киеве. Без очереди, без волокиты, сегодня внес деньги - завтра выбираешь квартиру

Борис замолчал, то ли припоминая подробности, о которых хотел поделиться с любовницей, то ли раздумывая о целесообразности это делать. Все-таки речь шла об отношениях с товарищем, с коллегой-водолазом, и не по-мужски трезвонить об этом на каждом углу. Тем более с женщиной, которую почти не знает. А Светлана уже прониклась весомостью информации, и искренне призналась:

- Беру свои слова обратно. Да, за квартиру можно пойти на любые мытарства. Я бы тоже согласилась пробыть год без мужика… Даже без тебя.

Она со смехом ущипнула Бориса за живот, скользнула ниже. Тот на провокационное движение никак не отреагировал. Боялся сбиться с мысли, видимо.

- Нас было двадцать восемь человек, все с нетерпением ждали выхода в море, чтобы окончательно поверить, что сказка становится былью… Все будто чувствовали неладное, не верили в благополучное продолжение. Особенно такие молодые и бездомные, как я. Непросто поверить, что через год будешь жить под собственной крышей. Люди годами маются в коммуналках, и то радуются своему углу, а тут трехкомнатная квартира… Это же сказка. Мечта жизни.

Голос Бориса стал тише, и звучал с явной ноткой сожаления. Или грусти. Сразу угадывалось, что причиной перемены стала несбывшаяся мечта о квартире. Светлана руку не убрала, но движений уже никаких не делала. Вопросов тоже не задавала, в них не было надобности, и молча ждала продолжения короткого рассказа. Борис вздохнул. Похвалил:

- Ты верно подметила, без женщин целый год прожить непросто, особенно молодым да горячим. Не смертельно, конечно, но без секса жизнь совсем другая, без красок, без удовольствий, поэтому и смотрели сквозь пальцы на проделки холостых жеребцов, приводивших вечерами на судно подруг. Морскую солидарность проявляли, пусть порезвятся, мол, перед долгим воздержанием.

- А как же посторонних женщин пропускали на судно? Порт же, охрана. Или уговаривали портовых тружениц?

Борис усмехнулся.

- Плохо ты знаешь моряков, Светик, как я погляжу. И портовых тружениц приводили, и береговых. Через забор. Каждый вечер новых, одна другой моложе и краше, для разнообразия.

Светлану разнообразие визитерш не тронуло, а вот участие в этих мероприятиях Бориса задевало самолюбие, кольнулось в душе.

- Ты тоже приводил?

- Нет. Но в стороне, честно скажу, не оставался. За меня старался напарник по каюте, у него обаяния на троих хватало, не знаю, где он этих подруг только находил. Ну и доискался… Однажды одной гостье среди ночи стало плохо, сердце прихватило. Доктора на судне не было, он должен был приехать перед самым выходом в рейс, поэтому подругу приводили в чувство своими силами. Через пять минут все знали о происшествии, все собрались возле нашей каюты. Кто нашатырь под нос сует, кто искусственное дыхание делает, кто советами помогает, кто шутками подбодряет. Юра тоже прибежал, тоже все видел. Шутки закончились, когда девица начала синеть, дыхания почти не стало, и когда все поняли, что надо предпринимать срочные меры. А какие? Вызывать "скорую" помощь? Но это же огласка, это же официальное свидетельство происшествия, это чистосердечное признание в нарушении пропускного режима порта. И вообще флотского устава. Надеяться на лучшее? Тоже опасно, мало ли что с ней. Представляешь, какая ситуация?

Светлана ситуацию представляла, вникала, и даже вынесла на этот счет собственное соображение.

- А назад через забор нельзя было отправить? Она же с подругой была, а та запросто могла бы потом вызвать "скорую".

- А если бы ей стало еще хуже? Если бы, не дай бог, вообще копыта отбросила, что тогда? Вообще уголовное дело, вообще статья. Эстонцы запросто могли обвинить экипаж в непреднамеренном убийстве, в оставлении человека в беспомощном состоянии. Такой вариант отвергли категорически. И капитан правильно поступил, что не стал рисковать, не стал полагаться на авось, а позвонил в медпункт порта. Там подругу быстро привели в чувство, все, слава богу, обошлось, но скандал получился грандиозный. Международный, можно сказать. Управление заплатило порту крупный штраф за нарушение режимного распорядка, а в назидание остальным, как водится, наказало нас. К йеменцам пошел другой экипаж, и через год другие ребята вселялись в новые квартиры, а мы этот год отрабатывали грехи… Кто на берегу в ремонте за голый оклад, кто в каботажном плавании по Черному морю, а моего напарника по каюте вообще уволили. Вот такая история.

Светлана вздохнула. Да, невеселая история приключилась с Боренькой, не приведи господи повторения или продолжения.

- А при чем тут ваши отношения с Шевчуком?

- Он ведь был тогда на судне, тоже мечтал купить квартиру, а вместо этого пострадал. Вот и затаил обиду. И я его понимаю, ведь тех девиц привел мой напарник, мы с ними резвились.

Девушка прижалась к нему, поцеловала в щечку. Пожалела:

- Бедненький Борюсик… Выходит, ты до сих пор бесквартирный? Выходит, мне надо ломать голову над твоей крышей?

Настала его очередь удивляться. Борис даже отодвинулся, чтобы лучше видеть глаза "покровительницы". У каждого свой юмор, свои шутки.

- Каким образом? Ты кто, министр по строительству? Или магнатка?

Она молча приложила палец к его губам, сказала негромко, но твердо:

- Все в наших руках, Боренька… Будешь послушным мальчиком, будет тебе после рейса и квартира, и машина…

Борис рассмеялся. "Покровительница", словно обидевшись, быстро выбралась из-под одеяла, и повернулась к нему спиной. Она будто намеренно лишала кавалера возможности видеть свое без улыбки лицо, такие же серьезные глаза, и предоставляла право выбора в оценке сказанного. Пусть считает, что она пошутила. Или пусть вспомнит, что в прозаичной жизни иногда случаются и сказочные чудеса, а не только приключаются плохие "таллинские" истории.

Пусть подумает. Рейс только начался, время еще есть.