Назад

РПБ "Восток"

- Судовое время девятнадцать тридцать! - Звонкий голос рулевого Зиганшина донесся до каждой каюты, до каждого уголка и, рванувшись за борт судна, затих над океаном. - Команде ужинать! Приятного аппетита.
Моряки еще отходили от объявления, а рулевой не умолкал.
- Внимание! Команде водолазов в двадцать ноль-ноль в полном составе прибыть в каюту редактора газеты! Повторяю…
Зиганшин словно решил повеселить экипаж, и это ему удалось. Оживились даже заступающие на вахту, для кого приятное и всегда желанное мероприятие под названием "прием пищи" должно было продолжиться не в кинозале, не в салоне отдыха команды, как для многих коллег-товарищей, а на рабочих местах. Анекдот, и только. Интересно, зачем редактору судового "брехунка" срочно понадобились водолазы? Тем более редактору-женщине, тем более на ночь глядя? Куда она решила их отправить, в какие глубины? Чудеса в решете, да и только.
Водолазы тоже недоумевали, но шутить старались не меньше остальных. В первую очередь над собой, а потом уже над редактором, и немного над рулевым. Календарь перепутал, мол, первое апреля репетирует. В таких ситуациях упаси боже показать ершистость, пойти наперекор балагурам. Они только этого и ждут, навалятся всем скопом, засмеют, прохода не дадут. Хотя приглашение на вечернее рандеву выглядело более чем странным, интриговало, навевало всевозможные догадки, одна другой логичней и умней, и порождало такие же каверзные вопросы. И забыли, что Галина Андреевна серьезная солидная женщина, к тому же жена помполита, и устраивать шоу не станет. Значит, есть повод. Но могла бы предупредить, поставить в известность, подготовить к разговору, и, главное, не приглашать к себе по спикеру, во всеуслышание, не выставлять на смех, а просто позвонить в каюту старшему водолазу. И все. Нет, вместо этого позвонила на мостик, потревожила вахтенных. Никакой логики. Впрочем, откуда у женщин логика.
Зеленина в каюте была не одна, а вместе с мужем. Такой вариант четверка водолазов предусматривала заранее, поэтому пред очаровательные очи пани редактора предстали не раздосадованными, не хмурыми, а с улыбками. Перед раскрытием лихо закрученной интриги не только заулыбаешься, а засмеешься, недаром зубоскалы обещали отложить начало фильма, и дождаться результатов исторической встречи.
- Удивлены? - улыбнулся Запорожченко, поздоровавшись. - Не волнуйтесь, разговор будет коротким, на фильм успеете. Присаживайтесь.
Свободными местами был стул возле столика и диван, оставленный свободным специально для гостей. Второй стул занимала редактор, а помполит восседал на койке. Ничего не поделаешь, других мест в каюте попросту не имелось. Когда гости, тесня друг друга, кое-как уселись, сделав каюту похожей на переполненный улей, Запорожченко глянул на часы, отмечая оставшиеся до начала фильма минуты.
- Что ж, не будем терять время. - Он прошелся внимательным взглядом по визитерам. Уважительным взглядом, довольным, чуть ли не гордым. Помполиту было отчего загордиться, видя перед собой четверку бравых моряков, ростом гренадерского, стройных, с огоньком в глазах, крепких и телом, и духом. Гордость флота, можно сказать, его опора. - Есть одна просьба к вам, парни…
Взгляд Запорожченко переместился на редактора. Добринец усмехнулся, мысленно похвалив помполита за дипломатичность. Хитер, "помпа", сразу убивает двух зайцев, и сам остается в стороне, предоставляя Галине Андреевне право изложить суть просьбы, и ставит водолазов в некие рамки, лишает возможности отказаться. Женщине разве откажешь в просьбе? Тем более женщине видной и, что не менее важно в данной ситуации - интеллигентной, а потому слабой и беззащитной. Даже несмотря на сидящего рядом мужа. Внешне Галина Андреевна выглядела намного моложе своих сорока лет, виной чему в первую очередь было удивительной белизны и свежести лицо, глубокие выразительные глаза, источавшие мягкость и навевавшие спокойствие. Обладательнице таких глаз возразить трудно, не то что отказать в просьбе.
Полные губы Зелениной тронула легкая улыбка, добавив лицу большей привлекательности, а появившиеся вокруг глаз тонкие лучики морщинок
Да, такой женщине ни в чем не откажешь. Остается надеяться, что уважаемая Галина Андреевна не загорелась желанием обучиться водолазному ремеслу, не замыслила погрузиться на глубину, и не станет просить взять ее однажды с собой в пучину.
* * *
Благодаря "Пиратам ХХ века", встреча с которыми ожидалась на экране в 20.40, ужин прошел быстро, оперативно, так что официантки надолго в столовой не задержались. Убрали и помыли столы, отнесли в посудомойку остатки посуды, протерли палубу, и быстренько разбежались. Принять душ, отдохнуть пару минут после смены, привести себя в порядок, и дальше строить программу на вечер согласно личному расписанию. Кто в кинозал, кто в библиотеку за новой книжкой, кто почаевничать в семейном кругу на пару с рейсовой "половинкой". Милое дело - посидеть за чашкой чая в компании с близким человеком, за тысячи километров от родной Одессы. Рядом с женщиной маленькая каюта становится уютной, обжитой, в чем-то похожей на далекий домашний очаг, отчего легчает на душе, и рейс кажется не длинным и не тяжелым. Женщины скрашивают жизнь, особенно жизнь в море, наполняют недостающими красками, дарят ощущение полноты, как бы ни скептически не относились к этому ярые холостяки. В мужской компании, даже самой веселой и разухабистой, можно лишь хорошенько отдохнуть, расслабиться, но только рядом с женщиной можно оттаять душой, наполниться нежностью и успокоением. И дело вовсе не в сексуальных отношениях, не в телесной близости, а в том духовном притяжении друг к другу, заложенном в сердцах противоположных полов многие тысячи лет назад, и сохранившемся в нынешних поколениях. Так что против природы не попрешь.
Так размышлял матрос-водолаз Борис Круглов, резво преодолевая расстояние от седьмой палубы до шестой, до каюты Светы. Общение с редактором и помполитом не затянулось, не отняло много времени, но до начала фильма оставались считанные минуты, надо поспешить. "Пираты" Борис смотрел уже сто раз, знал и помнил наизусть каждый эпизод, каждое слово, и шел в кинозал лишь исключительно ради Светланы. Подруга умудрилась даже не слышать о таком боевике, не то что посмотреть. Вот же деревня, ведь фильм то про них, про моряков. Темная как два подвала. И хорошо, что темная, стакой проще. Главное, жаркая, без комплексов, без закидонов, без навязчивых идей о замужестве, и потому вдвойне желанная.
Борис как на крыльях перепрыгивал через две ступеньки, скрывая от случайных глаз рвущуюся наружу улыбку. Уже темнело, океан стал серым, а вдали вообще черным, не в силах противостоять наступающей ночи, и на этом фоне освещенные корпуса рыбопромысловых судов походили на большие светлячки, неосторожно выпорхнувшие из укрытий на водный простор. Светлячков было много, больших и маленьких, вблизи и вдали. Кажется, путина собрала в одном районе не одну сотню судов, и нахождение среди них бывшего флагмана союзного рыбопромыслового флота добавляло когорте солидности и серьезности, напоминая о важности момента. Путина на иваси скоротечна, длится всего несколько месяцев, и за это время надо полностью использовать весь свой потенциал. И трудовой, и творческий. И "Восток" старался, "Восток" времени не терял, и уже в конце первой промысловой недели вышел на привычные мощности. Как учили, как задумывалось. Как должно быть.
- Ты почему не в кино?
Круглов вздрогнул. Богатырская фигура Валерия Левченко возникла в дверях неожиданно, как привидение, а зычный голос прозвучал громом среди ясного неба.
- Фу, напугал, - укорил матроса Борис. - Так и заикой недолго сделать. Через пару минут пойду. А ты почему во время вахты по коридорам шастаешь, мирных людей пугаешь?
- За сигаретами бегал. Мотоботчики как с цепи сорвались, перекурить не дают. Вахта только началась, а они уже по два раза к тральщикам сбегали, сорок тонн рыбы выхватили у добытчиков. Если так пойдет, к концу вахты на сутки затаримся рыбкой. Днем ляжем в дрейф. Ладно, побежал, некогда мне с тобой лясы точить.
Левченко застучал сапогами по трапу, и исчез из виду так же внезапно, как и появился. С правого борта невидимые в высоте тросы тянули от борта в охлажденные чаны металлическую сетчатую корзину с рыбой - стамп, в свете прожектора бившаяся в неволе иваси отливала серебром, на палубу шумно стекали густые полоски воды вперемешку с чешуей. Каждый такой стамп вмещал ровно тонну рыбы, что в перерасчете на консервы составляло две тысячи банок. И таких стампов за рейс наберется многие тысячи, только успевай перерабатывать. Плюс рыбий жир, плюс рыбная мука из отходов, плюс мороженая продукция… Если иваси не покинет район, если обойдется без простоев, то за рейс "капустки" прилично срубят, так что расходы на Светлану не сделают заметной бреши в кармане. Об этом не надо даже жалеть, в жизни за все надо платить, и за плотские утехи тоже. Тем более за утехи в море, тем более в объятиях с такой красавицей. Где она там, кстати, что-то долго собирается. Уснула, что ли?
Борис в своем предположении оказался недалек от истины, Света хоть и не уснула, но лежала на кровати, причем в "домашней" одежде, далеко не нарядной. Не случилось ли чего.
- Ты что, раздумала идти в кино? Не заболела?
Она потянулась, задрав руки за голову, заставив позабыть про какое-то кино, и даже не думать о нем. Спросила с обидой:
-Тебе кино дороже меня? А, Борюсик?
Борюсик понял, что сто первая встреча с "Пиратами" сегодня не состоится.
- Закрой дверь, - прошептала Светлана, освободившись от халатика, и оставшись совершенно голой.
Ни в какое кино она не собиралась. И правильно делала.
* * *
- Не волнуйся, Татьяна раньше одиннадцати не придет, - проворковала Светлана, когда спустя несколько минут Борис сделал попытку встать с койки и одеться. - Лежи спокойно, в нашем распоряжении целый час.
Пышные волосы щекотали лицо, Светлана нарочно время от времени крутила головой, обнимала, и вдобавок водрузила на живот ногу. Она явно не хотела допустить "бегства" сожителя с места совокупления. Крепко же вцепилась, дай бог в конце рейса оторвать. Или не отрывать, не расставаться, а вообще узаконить отношения? Рейс длинный, успеют не только притереться друг к другу, а и присмотреться. Ладно, там видно будет, пока рано загадывать. Не загадамши, как говорит отец.
- Мне тяжело дышать, - улыбнулся Борис, делая робкую попытку освободиться от чрезмерной опеки. Однако попытка не удалась, девушка прижалась к нему еще сильнее, навалилась всем телом.
- Вон ты как заговорил после редакторши, вон как загордился. Ну-ка, признавайся, чем она вас потчевала, какую лапшу на уши вешала, какие наговоры насылала?
Теперь понятно, почему Светлана не пошла в кино. Она была не в духе, в ней проснулась ревность. Это нравилось, грело самолюбие, хотя в подобное пробуждение верилось с трудом. Для ревности не было повода, да и голос ревнивицы совсем не походил на голос женщины, над которой нависла печальная участь в самом скором будущем быть отвергнутой и покинутой. При таком-то богатом выборе женихов… Уж что-что, а одиночество Светлане не грозит. Неужели влюбилась?
- Ничем не поила, никаких приворотов не делала, - успокоил Борис. - И в каюте была не одна, а с мужем.
Хорошие слова заслуживали поцелуя.
- И зачем вы им понадобились? В столовой только об этом и говорили, обсмеялись все. Что только не услышала.
- Не обращай внимания, - небрежно обронил Борис. - Редакторша сама не знает, чего хочет. Шлея под хвост попала от безделья, вот и выдумывает разную хрень. Очерк про нас написать хочет, про водолазов. Рассказать читателям о наших романтических буднях, поведать о нашем невидимом героизме, о беспримерном мужестве… Ну и так дальше.
Новость удостоилась второго поцелуя.
- Такого героя я никому не отдам, - прошептала Светлана, - никому и никогда. Так и знай.
Борис усмехнулся. Ясное дело, за героя нужно держаться обеими руками.
- Значит, вы будете встречаться с ней каждый день? - Светлана в замысле редакторши уловила скрытую угрозу своему намерению единолично обладать героем очерка. - Каждый день рассказывать про свою героическую работу, про погружения? Может, даже про личную жизнь? Может, даже про меня что-нибудь расскажешь?
Круглов рассмеялся.
- Если спросит, обязательно расскажу, хотя вряд ли до этого дойдет. Зеленину интересуют приготовления к погружению, наши душевные переживания, ощущения при погружении на глубину, тревога или сумятица в случае опасности или при встрече с каким-нибудь чудовищем. Это она так говорит. Ну и так далее. Короче, чтоб интересно получилось, захватывающе и поучительно. Не знаю, как у нее получится с чужих слов ухватить наши чувства, а потом правдиво и доходчиво донести их до читателя. Но ухватилась крепко, даже уговорила капитана, чтобы тот завтра днем разрешил нам погрузиться на глубину, и поплавать под базой. Представляешь?
У девушки округлились глаза. На этот раз поцелуя не последовало.
- Вы будете работать под "Востоком"? Зачем, с какой целью?
Она откровенно удивляла своей недогадливостью. Даже голос изменился, стал то ли хриплым, то ли жестким, то ли растерянным. Испугалась за него, что ли?
- Ну да, - спокойно молвил Борис, тронутый заботой. - Говорю же, ей нужны наши свежие ощущения, свежие впечатления, а адреналин в кровь может впрыснуть только погружение. Работать не будем, пока, слава богу, ничего не случилось, а вот днище и корпус обследуем. Капитан так распорядился. Пусть, говорит, днище осмотрят, чтобы погружение не походило на прогулку. Даже камеру с собой прихватим, кино снимать будем, чтобы писательница просмотрела и ощутила себя рядом с нами, более конкретно прониклась в обстановку. Да ты не бойся, глупышка, все будет о`кей. Не в первый же раз.
Светлана припала головой, засопела над самым ухом.
- Береги себя, Боренька… А с кем ты пойдешь?
- С Шевчуком. Савва так распорядился. Какая разница, с кем. На глубине, Светик, свои отношения, там не до выяснения симпатий-антипатий, не до разговоров. Там нужен локоть напарника, плечо, поддержка, а все остальное решается на борту. Что с тобой, маленькая моя? Чем ты расстроилась?
Сопение над ухом стало громче.
- Ты еще спрашиваешь… У меня уже голова разболелась. Такая уж я дурочка, сама себе бываю не рада. Береги себя, ладно? Не лезь, куда не надо, ладно?
И заморгала часто-часто, приятно щекоча Борису щеку своими длинными ресницами. Но почему они влажные, не от слез ли? Этого еще не хватало.
- Это уже ни в какие ворота, - строго и недовольно проворчал Круглов. - На фронт провожаешь, что ли? Завтра на палубу не выходи, если такая сентиментальная, не поднимай меня на смех перед экипажем.
Светлана понуро кивнула головой, ничего не пообещала, а лишь шмыгнула носом. И то ответ. Борис стал аккуратно высвобождаться из жаркого "плена". К сожалению, расставаться приходилось на минорной ноте, оставляя любовницу в подавленном состоянии. Ничего не поделаешь, завтрашний день будет напряженный, непростой, нужно набраться сил и хорошенько выспаться.
- Мне пора, Светик…
Ожидал услышать просьбу побыть еще немного, ведь до возвращения напарницы по каюте оставалось целых двадцать минут, но Светлана проявила понимание, и капризничать не стала.
- Спокойной ночи. До завтра. И пусть тебе приснится твоя Светочка. Да?
- Да. - Борис чмокнул ее в щеку. - А тебе твой Борюсик…
Полные губы тронула мечтательная улыбка, немного грустная, но нежная и радостная. У Бориса отлегло на душе. Ну вот, теперь совсем другое дело, теперь можно уходить со спокойной душой.

Назад